Ищейки Российской империи

— Подумать только, клещ в середине декабря! — воскликнула она, обращаясь к Филиппу Петровичу — он уже наскоро привел себя в порядок и нашел в себе силы подойти поближе. Пёс даже не зарычал — очевидно, наслаждался чудесным чувством свободы от надоедливого насекомого. — Впрочем, что я удивляюсь — ваша дурацкая подогреваемая мостовая создает им просто тепличные условия. Это еще повезло, что не энцефалитный попался…

— Елизавета Андреевна, вы спасли мне жизнь, — серьезно сказал Филипп Петрович. — Я ваш вечный должник, сударыня. Хрупкая, можно сказать, тургеневская барышня — и такая реакция, такие способности, полный контроль над ситуацией… Я восхищен, если позволите. Восхищен.

— Помогите мне с Пусей, и мы в расчёте, — сказала Лиза. — Кто ж знал, что мы наткнемся на хозяйские апартаменты — глядите, в этой комнате кровать стоит, стол, посуда какая-то. Наверное, этот ваш безумный Мяурисио и живёт. Пёс просто защищал свой дом… А знаете, Филипп Петрович, родилась у меня одна идейка. — Лиза заговорщецки подмигнула шефу.

Удерживая пса за ошейник, она вытащила из кармана мышку-меховушку и сунула собаке под нос.

— Ищи! Давай-ка, Дружок, найди нам нашего Пуську. И своего хозяина заодно. Мы вот кота потеряли, а твой владелец — связь с реальностью. Ну, нюхай! Ищи!

Пес послушно понюхал меховушку, чихнул и заскулил.

— А ты будешь хорошо себя вести, если я тебе сниму намордник? — строго спросила его Лиза.

Пёс завилял хвостом.

— Ну ладусики, — сказала Лиза, размотала шарф с собачьей морды и привязала его к ошейнику.

Дружок рванул вниз по лестнице. Лиза едва за ним поспевала. Да когда уже кончатся эти пробежки, ну сколько можно-то, ферритин вас всех побери! — злилась она, хватаясь за правый бок, который начал немилосердно колоть.

На первом этаже пёс принялся скрестись в неприметную дверь, которую Лиза с Филиппом Петрович ранее приняли за вход в кладовку, а потому проигнорировали.

— Вы гляньте — винтовая лестница! Ведет на самый верх! Ага!

Еще одно испытание для натруженных ног — похоже, влажные ботинки натерли приличные мозоли, — и троица (а если считать игрушечную мышку-меховушку, то квартет) оказалась перед выходом на заветную крышу. Сквозь распахнутую дверь лились яркий электрический свет и могучий бас Мяурисио, выводящего нечто вроде «Узри Коспожу в себе». Толстяк стоял к ним боком, метрах в двадцати, и не замечал незваных гостей. Так же как и глупый Пуська, беззаботно спящий в корзинке здоровенного квадрокоптера.

Пёс дернулся было к хозяину, однако Лиза скомандовала: «Тихо! Сидеть!» — и собака послушно опустилась на последнюю ступеньку, еле слышно поскуливая от нетерпения.

— Это он, сударыня? Ваш Пуссен? — уточнил Филипп Петрович на всякий случай. Лиза быстро-быстро закивала. — Попробуйте позвать его — возможно, тогда нам удастся избежать конфликта с главой церкви на глазах у тысяч его разгоряченных последователей.

— Пуся! Пуська! Пусятина! — зашипела Лиза, осторожно выглядывая из-за косяка. — Кто хороший котик? Кто миленький котик? Иди сюда, тебе говорят, пупырка папавериновая!

Миленький котик лениво приоткрыл один глаз, слегка приподнял голову, презрительно оглядел Лизу, решил, что она недостойна ответа, и вновь крепко заснул. Филипп Петрович тихо фыркнул в усы.

— Вот негодяй… Пуська! А кто хочет поиграть со своей любимой мышкой? — Лиза принялась призывно трясти меховушкой. — Смотри, какая вредная мышка, нужно ее обязательно поймать и проучить! А, Пуся?

Кот не реагировал.

Лиза не сдавалась.

— Пуся, кушать! Куш-куш-куш! А кто хочет сосисочку? А кому дать охотничьей колбаски? Скорее кушать! Мамочка тебя накормит, куш-куш-куш!

Пуся подал признаки жизни: сквозь дрему покосился на хозяйку, мгновенно оценил, что никакой колбаски, а тем более сосисочки, у нее и в помине нет, демонстративно выставил из корзинки заднюю правую лапу и в этой позе опытного йога вернулся к захватывающим снам.

— Похоже, дорогая повелительница собак, повелевать собственным котом у вас не очень-то получается, уж простите за бестактность, — весело прищурился Филипп Петрович, совершенно оправившийся после инцидента с псом.

— Идиотство полное, — согласилась Лиза. — Что будем делать?

— Полагаю, граф вместе с подкреплением уже здесь, сейчас выйду с ним на связь, и мы красиво, в полном соответствии с должностными инструкциями… Батюшка Перун-громовержец! А где же… где же мой Перстень? Неужто обронил? — Шеф принялся растерянно хлопать себя по карманам пальто. — Должно быть, потерял, когда меня повалил этот не в меру ретивый Цербер… — Он погрозил пальцем псу, который сидел с высунутым языком и послушно ждал дальнейших указаний от Лизы.

Лиза занервничала. Мяурисио завершил свои песнопения истошным «Ня!» и теперь тряс своей золотой дразнилкой перед квадрокоптерами, снимающими его с воздуха.

— Как же быть, Филипп Петрович? Нет у нас времени искать ваш Перстень. Так я и знала, что нельзя доверять всем этим дурацким гаджетам. Глядите, еще чуть-чуть, и Пуську запульнут куда-нибудь на Луну.