Ищи ветра в поле

– Ну, может, сослался на какую-то хорошо оплачиваемую работу, вознаграждение, клад, в конце концов. Он ведь уверенно об этом говорил, да?

Мила Степановна кивнула.

– Значит, ничего не сказал? – настойчиво спрашивала я.

– Сказал только, что встретил старого приятеля и тот обещал ему какую-то денежную работу, – нехотя произнесла она.

– Ну вот видите, а вы говорите, что Михаил словом не обмолвился. Вы об этом сказали милиции?

– Нет, – горько усмехнулась Мила Степановна, – меня об этом не спрашивали.

Я не поверила ей, но возражать не стала.

– Ваш сын угрожал Летневым в течение трех месяцев…

– Быть не может! – воскликнула Мила Степановна, выведенная из спячки этой моей фразой.

– Может, Мила Степановна, – я развела руками, – об этом говорит и Летнев, и его жена.

– Не было Михаила дома-то, – сказала Мила Степановна.

– То есть как? – недоуменно посмотрела я на нее.

– Он у двоюродной сестры два месяца был, недавно приехал, – привстала со стула Мила Степановна.

– А где живет его двоюродная сестра?

– В Волгограде. Она ему работу нашла, у ее знакомой муж ремонт собрался делать. Богачи тоже… Вот Мишу моего и наняли, он раньше-то отделочником на стройке работал.

– Когда он вернулся?

– Месяц назад.

– И что, ему заплатили?

– Обману-ули, – горько покачала головой Мила Степановна, – только обратный проезд оплатили.

– Вот так так! – воскликнула я, сразу же подумав о том, что не мог Трофимчук в это время звонить Летневым и требовать денег. Вернее, звонить-то мог, если у него были деньги на междугородные звонки, что тоже сомнительно, а вот назначать место для передачи денег не было никакого смысла, ведь приехать-то он не мог!

– Да, обманули, – Мила Степановна, видно, приняла мое восклицание за сочувствие, – мафиози.

Так вот назвала она обманщиков своего сына.

– О чем же вас милиция расспрашивала? – поинтересовалась я.

– Все о его друзьях да знакомых выпытывали, с кем общался, кто к нему приходил… Да не ходил к нему никто, говорю, давно уж…

– Так никто и не ходил? – не поверила я.

– Святой истинный крест, – Мила Степановна осенила себя крестным знамением, – зачем мне врать?

Попрощавшись с матерью Трофимчука, я вышла во двор, миновала старушек, греющихся на солнышке, и села в машину. Захотелось курить. Пошарив в бардачке, где я обычно оставляла несколько пачек, и, не найдя их, я полезла в сумочку. Там был пистолет, косметичка и диктофон, который, к моему удивлению, был включен на запись. Сигарет, как назло, не было. Я высыпала содержимое сумочки на переднее сиденье: нет, я не ошиблась. Я взяла диктофон и попыталась перемотать пленку, но батарейки безнадежно сели. Непорядок, сказала я себе, нужно будет послать Маринку, чтобы купила новые: диктофон должен быть всегда наготове. Я сложила содержимое сумочки обратно, запустила двигатель и, добравшись до ближайшего мини-маркета, купила там свой любимый «Винстон».

Глава 10

Когда я вошла в приемную, Кряжимский давал Маринке какие-то указания. Она понятливо кивала, беспрестанно повторяя: «Да, Сергей Иванович», «Поняла, Сергей Иванович». Мне показалось, что почтительности в ее отношении к моему заместителю было гораздо больше, чем ко мне.

– Сергей Иванович, – вмешалась я в их разговор, – закончите, зайдите, пожалуйста, ко мне. Марина, – посмотрела я на секретаршу, – мне – кофе. И покрепче, если можно. – И пошла в свой кабинет.

– Мы уже закончили, – Кряжимский вошел следом за мной. – Говорила с матерью Трофимчука?

– Именно поэтому я вас и пригласила, – кивнула я, устраиваясь за столом. – Трофимчук два месяца провел в Волгограде, в то время, когда Летневым кто-то угрожал по телефону.

– Значит, у него есть сообщник, – сделал вывод Кряжимский.

– Я уже и сама об этом думала, – я нервно закурила. – Только вот кто? Как это теперь узнать, когда Трофимчук мертв?

– Кто-то из ближайшего окружения Летневых, по-моему, – задумчиво произнес Кряжимский.

– Да, из ближайшего, – согласилась я, – тогда ближе Хмельницкого никого не найти. Его, кстати, вчера ночью не было дома.

Я следила за реакцией Кряжимского.

– Конечно, может, это ни о чем и не говорит, – сказала я на его возражающий жест, – если не учитывать того обстоятельства, что он был любовником Кристины. А Кристина пригрозила рассказать о их связи мужу.

Кряжимский задумался.

– Ты считаешь, – спросил он наконец, – что это могло толкнуть Хмельницкого на убийство?

– Это зависит от того, как бы отреагировал на сообщение жены Летнев, – сказала я. – Мы этого не знаем. Вообще-то Аркадий довольно спокойный человек.

– Значит, не было и причины для убийства, – заключил Кряжимский. – И потом, это не вяжется с вымогательством и Трофимчуком.

– Хмельницкий мог заплатить ему, чтобы тот подложил взрывное устройство под автомобиль Кристины.

– А потом разыграл спектакль с заложником? – скептически усмехнулся Кряжимский. – Что-то здесь не то.

Вошла Маринка. Поставила поднос с кофе на стол.

– Я вам не помешаю? – деликатно спросила она.

– Не помешаешь, – ответила я, – только сначала сбегай купи несколько комплектов батареек к моему диктофону.

– Как скажешь, – обиженно поджала она губы.