Ищущий силу: хроники Кейна (СИ)

После общеобразовательного курса и факультативов начался спецкурс. В принципе, учитывая многочасовое сиденье за партой, также неплохой способ расслабиться и отдохнуть. Начали издалека – штудировали топографию, на макетах разбирали использование местности и природных факторов в своих целях. Следом начались менее мирные занятия. Ученикам прочитали серию лекции по тактике и стратегии боевых операций. Отдельно преподавали теорию и практику ведения партизанской войны, а также диверсионной, шпионской и террористической деятельности. На этих уроках было по-настоящему весело – они прыгали с парашютом, правда, на тренажере, устраивали заплывы с аквалангом по реке, летали со склонов на дельтапланах, собирали взрывчатку и минировали объекты. Мальчишек учили, как изготавливать и устанавливать всевозможные ловушки, от хитроумных до элементарных, используя как технологичные материалы, так и подручные предметы.

В спецкурсе были и более исконные предметы. Го-тон-но-дзюцу, «пять методов камуфляжа», это воспетая японским народом эпохи расцвета ниндзя песнь о колдовской силе ночных демонов. Спрятаться на практике можно было где угодно. И делалось это, как обычно было заведено в их каноне, по принципу соотнесения с пятью стихиями. В этот период Кейн с удивлением понял, что искусство становиться невидимым, – его давнишняя мечта стать воином-призраком, – имеет реальную силу. При помощи особого рода магических заклинаний «тонко» (буквально, «прятаться за щитом»), ниндзя отводили глаза простым людям. Не случайно формулы «тонко» заняли прочное место в японских бу-дзюцу. Они входили в программу двух крупнейших легальных школ, соперничающих за право называться самой древней кодифицированной школой японского боевого искусства, – Нэн-рю и Тэнсин Сёдэн Катори Синто-рю. О заклинаниях невидимости знали не только мастера, но и обычные люди, историки, востоковеды. До наших дней сохранился трактат «Невидимое бегство в восемь ворот при помощи тонко», «Хатимон тонко», принадлежащий кисти безымянного ниндзя из Ига. Широкая общественность могла почерпнуть сведенья о «тонко» и в знаменитой энциклопедии нин-дзюцу 17 века «Десять тысяч рек собираются в море», «Бансэнсюкай». Только вот информация о формулах «тонко» и навык использования их на практике, имели такую же разницу, как знание букв в алфавите и умение бегло читать.

В спецкурсе пятой ступени двенадцатилетний Кейн узнал о единой системной методике синоби. Уже в средневековой Японии нин-дзюцу фигурировало не просто как набор разрозненных методов, а как стройная система, опирающаяся на разработанную теорию, то есть как особая наука и особое искусство. Наукой нин-дзюцу можно было назвать благодаря строго логичному, рациональному строю используемых принципов. Но, с другой стороны, нин-дзюцу, как всякое подлинное искусство, не терпело шаблона и требовало подлинно творческого подхода от своего исполнителя.

На своих лекциях наставник Люмай Ли рассказывал об этом так:

- …Становление синоби-дзюцу в качестве особой науки-искусства началось с влиянием знаменитого китайского трактата по военному искусству «Сунь-цзы», который был написан приблизительно в пятом веке до нашей эры и в седьмом веке уже нашей эры завезен в Японию… В этой работе, в главе «Использование шпионов», китайский военный мыслитель Сунь У впервые в мировой практике дал систематическое описание конкретных методов использования шпионов… Однако вклад китайского стратега в развитие синоби-дзюцу отнюдь не исчерпывался этим фактом… В своем трактате Сунь У сумел сформулировать особый принцип военного искусства, который пронизал синоби-дзюцу снизу доверху и который, в силу решающего значения для нашего искусства, можно назвать его сущностью…

Кейн зевнул, не открывая рта, и сосредоточился на словах наставника. На уроке шла речь о третьей главе трактата, название которой можно перевести как «Стратегическое нападение», или как «Нападение посредством стратагемы». Там провозглашалось: сто раз сразиться и сто раз победить – это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего – покорить чужую армию не сражаясь.