Иштар Восходящая

Что ещё чудеснее, та же петля обратной связи приходит в действие, когда младенец сосёт грудь, и приятные вагинальные ощущения (иногда приводящие к оргазму у матери) приводят к процессу восстановления внутренних половых органов, после растяжения и нагрузки в процессе родов. И всё это работает на принципе сервомеханизма, безо всякого надзирателя (эго), который должен внимательно следить за ходом процесса. Эго может оставаться на посту (где-то в передних лобных долях), сосредоточившись на других заботах, по меньшей мере до тех пор, пока какие-то из процессов не станут настолько приятными, что просто не сорвут крышу, и не отправят эго в плавание по океану биоэнергетического блаженства, пока корабль не перстанет испытывать качку и командный пост не будет вновь занят. И что самое чудесное, как замечает Бакминстер Фуллер в «Nine Chains to the Moon», этот сервомеханизм, как и все прочие в женском теле, и в мужском тоже, и в телах наших родственников среди млекопитающих, а также дальних родственников среди рыб и птиц, это не мёртвая машина (как может показаться исходя из термина), а живое присутствие, которому Фуллер пожаловал титул «Призрачного Капитана». И это не просто запутанный способ сказать, что живые организмы это живые организмы. Это должно, в первую очередь, напоминать нам, что тот надзиратель, который нам обычно знаком — эго — вряд ли заслуживает столь высокой благодарности, когда всё в порядке — или столь сильных проклятий, когда что-то не так.

Почему же мы думаем об этом призрачном капитане как о матери или отце? Антрополог Уэстон Ла Барр отвечает так:

Понимание религии включает в себя и объяснение того, почему религия это исключительно человеческий феномен. Контекстом оказывается универсальная для человека форма семьи, а условием — человеческая неотения (продолжительное младенчество)… В основе всякой религии лежит опыт семейной жизни, и все религии, соответственно, содержат в своих мифах что-то вроде базовой легенды о Эдипе.

Эта неотения, разумеется, приводит нас на территорию Фрейда и психоанализа, о которых мы поговорим в следующей главе. Прежде, чем вломиться в разгорячённую и почти удушающую парилку противоречий, окружающих Фрейда и его работы, стоит напомнить себе, что всё, что действительно насчёт современных младенцев, было верно и 20, и 50, и даже 500 тысяч лет назад. Если у современных малденцев есть «океанический опыт» мистического единения с вселенной, когда они сосут грудь — а многие психиатры не склонны догматически привязываться к фрейдовским теориям, и продолжают свидетельствовать о подобных явлениях — то это было верно и для наших волосатых предков, сгрудившихся у костра на заре человечества. Если мы продолжаем искать этот опыт во взрослой жизни, то тем же занимались и они.