Искания

По сказке –
    мальчик юркнул
в соседний дом
и скинул куртку
с карманом
     и рублем.
Руки сжал,
домой побежал,
остановился,
      пятится:
к мальчику –
      рубль,
серебрян и кругл,
катится,
   катится,
        катится…

Поэма о роботе

(1934)

Здравствуй, Робот, –
никельный хобот,
трубчатым горлом струящийся провод,
радиообод,
музыки ропот –
светлым ванадием блещущий Робот!

Уже на пижонов
   не смотрят скромницы,
строгие жены
   бегут – познакомиться.
У скромных монахинь
   в глазах голубых
встает
   многогранник его головы,
никто не мечтает
   о губ куманике,
всех сводит с ума
   металлический куб,
кольчуг – алюминий
   и хромистый никель
и каучук
   нелукавящих губ.
Уже Вертинский
   томится пластинкой,
в мембране
   голосом обомлев,
и в «His Maisters Voice»[3]
   под иголкой затинькал
Морис Шевалье
   и Раккель Меллер[4]:

– В антенном
   мембранном
       перегуде,
            гуде,
катодом и анодом
        замерцав,
железные
    поют
      и плачут люди,
хватаясь за сердца…

   Электроды
      в лад
   поют о чудах
      Робота,
   свет наплечных
      лат,
   иголка,
      пой:
   «Блеск
      магнитных рук,
   игра
      вольфрама с ко́бальтом,
   фотофоно[5],
      друг,
   о Робот
      мой!»

И дочки пасторов
   за рукодельем,
когда в деревне
   гасятся огни,
мечтать о женихах
   не захотели –
загадывают Робота
   они:

   рукою
      ждущей
   на блюдце
      тронуты
   в кофейной
      гуще
   стальные
      контуры…

Все журналы рисуют
   углы и воронки
золотым меццо-тинто
   в большой разворот:
эбонитный трохей
   и стеклянные бронхи,
апланаты-глаза
   и желающий рот.

   Шум растет
      топотом,
   слышен плач
      в ропоте
   (пропади
      пропадом!).

   Все идут
      к Роботу,
   клином мир
      в Роботе,
   все живут
      Роботом!

1