Искатель. 1962. Выпуск №3

Помогите же и вы нам теперь хоть немного! Астрономы даже поднимают телескопы на стратостатах, надеясь избавиться от земных атмосферных помех и отыскать хотя бы небольшую и пусть ненадолго открывшуюся «прореху» в вашем облачном наряде. Ведь нам так хочется узнать, что представляет собой ваша поверхность. Американские астрономы Мензел и Уиппл предполагают, например, что она сплошь залита океанскими водами. Но последние радиолокации как будто опровергают эту гипотезу, они показывают, что ваша поверхность неоднородна. Различные участки ее по-разному отражают радиоволны — значит, там должны быть острова, может быть, даже целые материки. Но как они выглядят? И, конечно, самое главное: есть ли на них жизнь? В каких формах?

— Ну, в этом отношении я не хуже других планет.

— Да, у вас есть вода, без которой невозможна жизнь, во всяком случае в формах, известных нам на Земле, а других мы пока не знаем. Какие же неведомые существа резвятся в глубинах ваших океанов? Как выглядят ваши луга и леса? Действительно ли они багряцо-красные? Это предположение Г. А. Тихова основано на том, что климат у вас влажный и теплый, как в природной оранжерее…

— Значит, в существовании жизни под моим облачным покровом вы уже не сомневаетесь?

— Пожалуй, нет. Споры сейчас идут о том, на какой стадии развития находится эта жизнь. Одни считают, что вы старше Земли, от близости Солнца жизнь в ваших морях и лесах развивалась быстрее и теперь уже клонится к закату. По другим гипотезам, наоборот, вы отстали от нас и жизнь у вас только начинает свое победное шествие. Тогда она напоминает ту, которая существовала на Земле миллионы лет назад, во времена каменноугольного периода.

— Вы хотите сказать, что все зависит от моего возраста?

— Да, дорогая Венера, сколько вам тысячелетий?

— Но кто же задает такой вопрос женщине!

— Я вас спрашиваю не как женщину, а как планету.

— Оставьте эти словесные ухищрения для простушек вроде Луны. О своем возрасте я ничего говорить не буду. Впрочем, что толку говорить о моей поверхности, а тем более о жизни на ней, когда вы даже еще не разобрались в загадках облачной оболочки? Вот уже двести лет, как ваш замечательный соотечественник Михаил Васильевич Ломоносов обнаружил мою атмосферу, а много ли вы с тех пор узнали о ней?

— Мы довольно точно выяснили ее состав, разве не так? Больше всего в ней углекислого газа — так много, что при нормальном атмосферном давлении он должен образовать слои в один-три километра толщиной. Другая важная составная часть вашей атмосферы — азот. До последнего времени считалось, что она совершенно лишена кислорода. Но совсем недавно, в марте этого года, советские астрономы обнаружили и кислород в верхних слоях вашей атмосферы.

— Все это очень мило, но позвольте задать вам такой вопрос: все эти газы прозрачны, почему же вы не видите моей поверхности?

— Тут наши ученые пока не пришли к общему заключению. Одни считают, что пелену облаков образуют мельчайшие капельки воды, диаметром всего в 2–2,5 микрона. Правда, здесь есть одно «но»: углекислый газ, которого так много в вашей атмосфере, в присутствии воды непременно должен соединяться с различными веществами горных пород. Почему же количество его не убывает? Чтобы устранить это противоречие, американские астрономы и выдвинули гипотезу о том, будто всю вашу поверхность сплошь покрывает вода, ведь тогда горные породы не соприкасаются с атмосферным углекислым газом. Однако последние данные радиолокации, как я уже говорил, эту гипотезу, кажется, похоронили.

Есть и другое объяснение происхождения вашей «вуали». Может быть, она состоит из недоокиси углерода С₃О₂, которая образуется при освещении углекислого газа ультрафиолетовыми лучами? К сожалению, это соединение весьма неустойчиво, и в земных условиях его очень трудно исследовать. Как видите, я ничего не скрываю от вас…

— В надежде, что я отвечу взаимностью? А что вы скажете, если никакого облачного покрова у меня вообще нет?

— То есть как? Почему же мы тогда не видим вашей поверхности?

— Вы ее видите. Только она сплошь покрыта ледниками, их-то вы и принимаете за облака.

— Подождите, это же старая гипотеза английского астронома Баркета. Он исходил из того, что период вашего обращения очень велик, и поэтому одна половина планеты — как раз та, какую мы наблюдаем, — всегда скрыта от солнечных лучей. Но гипотеза Баркета полностью опровергнута данными радиолокации. Зачем вы меня путаете?

— Опять-таки чтобы вы не слишком зазнавались. А то вы все упрекаете меня, что я слишком ревниво храню свои тайны, не хочу помочь вам их разгадать. А не напрасны ли ваши упреки? Подумайте-ка! Разве я уже не стала вашей помощницей?

— Каким образом?

— Ах, вы уже забыли… Какая неблагодарность! Но разве могли бы вы без меня уточнить вашу астрономическую единицу?