Искатель. 1977. Выпуск №5

— Я их реквизировал для нужд новой власти, — пояснил Андрей. — А иначе где такое добро достанешь?

Глаза Николая стали суровыми:

— Вот ты есть представитель Советской власти. А действуешь как грабитель.

— Это я грабитель? Тоже скажете!

— Потому что сапоги — не фабрика, не завод, а личная вещь. Личная, понял, садовая твоя голова?..

— Чудно! Это же буржуйская вещь!

— Отнеси хозяину! — приказал Трошин. — Извинись, скажи ему, что по моему приказу сапоги брал в милицию на экспертизу…

Весть об убийстве содержателя блинной Егорова, одного из видных деятелей секты староверов-беспоповцев, быстро облетела город. И когда на третий день Трошин пришел в комиссариат, в дежурке его ожидало пятеро купцов. Они степенно поклонились ему. Вперед шагнул дядька в добротной суконной поддевке, огладил красивую черную с проседью бороду:

— Мы к милости вашей. Горе у нас большое! Злодеи убили нашего наставника отца Егория.

Николай внимательно разглядывал бородача. Разглядывал и радовался: «Вот они и нашлись, родственники убиенного». Купец был благообразный, как патриарх: строгое, немного суровое лицо, высокий лоб. И только во взгляде его плутоватых глаз светилась хитринка.

— Проходите ко мне, — пригласил делегацию Николай. — Дежурный, пропустите старцев.

Николай предложил купцам сесть.

— Покорнейше благодарим, мы постоим, — ответил за всех бородач. — Позвольте исполнить последнюю волю усопшего. При жизни брат Егорий объявил нам, что все движимое и недвижимое имущество он завещает в пользу общины.

Николай насторожился.

— Покойный собственноручно составил завещание. Вот оно. — Купец сунул руку за пазуху, и Трошин услышал, как захрустела бумага. И вот уже плотный зеленоватого цвета лист с водяными знаками лег перед ним на стол. Завещание было заверено подписями и печатями.

— Хорошо, граждане купцы, мы подумаем, завещание оставьте, — пообещал Николай.

Купцы оживились, довольно закивали головами.

— Мы перед вами в долгу не будем! Возьмите-с пока задаточек. — Бородач бережно положил перед Трошиным золотой крест. — Золото, оно при любой власти власть имеет!..

Глаза у Николая озорно заблестели. Он рывком схватил крест и поднял его над головой. Бородач испуганно попятился. Воцарилась неловкая тишина. Николай сделал вид, что взвешивает в руке драгоценность.

— Тяжелый, не меньше фунта!

— Фунт с четвертью, — уточнил бородач.

В кабинет вошел Андрей.

— Купцы, — Трошин кивнул в сторону посетителей, — добровольно, — он сделал ударение на последнем слове, — решили поддержать советскую милицию. Принесли золото. Пиши расписку.

— Чудно! — Андрей вопросительно посмотрел на купцов, взял чистый лист и приготовился писать.

Трошин подождал, пока он разложит бумагу, поднялся, расправил ремень и продиктовал:

— «Расписка начальника Тверского комиссариата. Дана в том, что мною, комиссаром Трошиным, принято от купца золото в виде креста весом в фунт с четвертью». Написал? А теперь дай я распишусь. Все! Это вам, господа купцы. — Николай протянул бородачу расписку. — Теперь, Андрей, пиши постановление о передаче в ревком ихнего подарка.

Когда документ был написан, Николай снова позвал купца:

— Ну, борода, расписывайся! Насчет завещания денька через два наведайся! За золото спасибо.

Купцы низко поклонились и, держа картузы в руках, один за другим гуськом вышли из комнаты. Николай прикрыл дверь, спросил у Андрея:

— Слушай, может, ты знаешь, какие законы были раньше касательно духовного завещания?

Андрей пожал плечами.

— Конкретно по завещаниям ничего не читал, а вот недавно прочел в одной книжке, что воля усопшего выполняется всегда. У купцов завещание не поддельное?

— Не поддельное, бумага вот она, печати с орлами… Да ведь тот орел уже не указ!

— Я, Николай Александрович, так думаю. Орлы, конечно, нам не указ, но печати — вещь серьезная. Наше с вами дело Американца ловить, а мы религией занялись. Это дело поповское, а не гражданское. Я уже кое-что узнал об Американце, — зашептал Андрей. — Хитрая бестия, на трех квартирах живет. Надо бы взять его.

— Может, ты и прав, — согласился Трошин. — Пусть купцы забирают по завещанию, ценностей особых я там не видал.

И от того, что решение было уже принято, Николай с облегчением вздохнул:

— Пойдем в егоровский особняк, снимем пост.

В особняке Трошина ждал человек. Был он массивен, тяжел телом, но шумлив и подвижен. Левой рукой незнакомец держал трость с набалдашником из слоновой кости, в правой были коричневые перчатки. Господин подкатил к Трошину, мило улыбнулся. Снял шляпу, небрежно бросил ее на кресло, стоявшее у конторки, кинул в шляпу перчатки и представился:

— Владелец антикварного магазина на Арбате — Губерман. Прослышал, что после покойного остались кое-какие древние вещицы: книжицы, иконы, одним словом, вещи, дорогие сердцу любителей старины. Так вот, они никому не нужны, а я бы хотел купить их у Советской власти… Деньги дам немалые.