ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №1

— Сегодня такое я слышу впервые. Разве вы не были вместе

в концлагере? Кстати, в каком?

— В последнее время — в Эбензее, — мрачно произнес Фа

зольд.

83

Складывается впечатление, — продолжала Ковалова, —

что он не всегда был вашим другом. Впрочем, вчера вы грелись

в лучах его милости и оставались до конца. Нас же просто вы

гнали.

Вы ошибаетесь. Меня он тоже выставил, и последним ушел

Деттмар,

Ковалова покачала головой.

Бедный Деттмар, Мне он также рассказал о своих забо

тах. Я сомневаюсь, чтобы Фридеман дал ему хотя бы один

грош. Фридеман тверд, как гранит. Но вы-то его лучше знаете.

Я знаю его только по чисто деловым отношениям: я рабо

тал на него.

— Этого достаточно, — сказала Ковалова. — Деловые контакты говорят сами з? себя. Вы проделали для него большую работу. Сначала продовольственные карточки...

Это было давно! — смутившись, воскликнул Фазольд.

Потом испанские паспорта, водительские права и облига

ции пять лет назад.

Фазольда бросило в пот. Что она еше знает?

— С этим покончено, — прервал он ее.

Ковалова хихикнула.

После всех операций, числящихся за вами, нет смысла вы

ходить из дела. Лучше продолжать.

Я прекратил, — с ожесточением сказал Фазольд. — Те

перь он что-то затевает с закладными. Но я ему сказал: без

меня!

И он согласился?

'А что же ему оставалось делать?

Если Фридеман так много знает, он не спустит вас со своего

поводка.

Рот Фазольда искривился в улыбке.

— Я тоже о нем кое-что знаю.

— Почему, собственно, вы пошли на это?

Фазольд отвел взгляд.

Это было в трудные времена. Я только что вернулся из

концлагеря, к тому же был молод и легкомыслен.

Убедительные причины, — кивнула Ковалева. »— Но не ду

маете ли вы, что следует позаботиться и о Фридемане? Расста

лись вы с ним не как друг.

Ковалова наклонилась к нижнему ящику письменного стола, чтобы достать бутылку водки, но тотчас же поднялась, услышав телефонный звонок.

— Минуточку, — сказала она, взявшись за телефонную труб

ку. — Черкесский бар, Ковалова. Пожалуйста.

Вдруг она оживилась.

— Но, дитя мое, почему вы так волнуетесь? Как вы сказали?

Дора? — На лице ее отразилось крайнее возбуждение. Отсут

ствующим взглядом она посмотрела на Фазольда.

Фазольд приподнялся и схватился за ручки кресла.

— Как? — крикнула Ковалова, охваченная ужасом. — Ваш

дядя тоже? Это же невозможно! Успокойтесь, дитя мое, успо

койтесь. Я приду к вам, как только освобожусь. До свидания.

— Что-то плохое? — спросил Фазольд в крайней тревоге.

Ковалова многозначительно посмотрела на него.

84

— Ваша проблема, кажется, разрешилась простейшим обра

зом, — сказала она.

Нижняя губа Фазольда начала нервно подергиваться.

— Ваш друг, или, вернее сказать, недруг, мертв. Его жена

тоже.

Художник точно загипнотизированный уставился на Кова-лову.

Как же это случилось?

По-видимому, он ее удушил, а потом сам повесился. Бедная

девушка эта Карин. Теперь у нее никого нет, кто бы мог о ней

позаботиться. Вам стоит ее посетить. Если вам не нравился дя

дя, то племянница здесь ни при чем.

Механическим движением Фазольд схватил со стола рулон афиши.

— Я поеду к ней. Всего доброго, фрау Ковалова. Афишу ис

правлю и пришлю вам.

Ковалова посмотрела ему вслед, и гримаса резче обозначила уголки ее губ. «Слабый характер, — подумала она. — Как хорошо, что мне тотчас же сказали, о чем идет речь, когда я их поставила в известность. То, что нужно, я определенно получу, и для этого не потребуется много времени. — Она посмотрела на телефонный' аппарат. — Все дело в импровизации. Вот что можно извлечь из разговора, если собеседник вовремя положит трубку. Такой маленький эксперимент очень заманчив, в особенности тогда, когда ты в курсе дела».

* * *

Точно дуновение ветра пронеслось над спящим Эдгаром, и затихающий звук шагов привел в движение цепь пестрых картин.

Все тот же штудненрат *, маленький и худой, как жердь, подняв испачканный в чернилах указательный палец, объявляет с явным злорадством: «Маффи оставлен на второй год!» Потом бегство к границе, которую ему не суждено перейти. За ним гонится отец, покрытый мучной пылью, в колпаке пекаря. В последнее мгновение он хватает сына. Потом сберегательная касса, работу в которой он выполнял с монотонной аккуратностью, пока не явились двое в масках и с холщовой сумкой. Под пистолетом они вынудили кассира выложить всю наличность. Он смотрел на них с поднятыми руками, и его охватила ярость. Он прыгнул через кассовый столик и свалил одного бандита. Другой повернулся и выстрелил... Пуля царапнула Эдгара по ноге, но он обезоружил одного грабителя и держал обоих на мушке, пока не подоспела полиция. Толстый комиссар из уголовного комиссариата сначала удивился, а затем порекомендовал ему поступить на службу в полицию. После года учебы в полицейской школе он же затребовал Маффи к себе в отдел, взял под свое личное покровительство...

Он спокойно лежал на спине и размышлял. Конечно, Шель-баум не находка, но у него есть, чему поучиться. Он смыслит

* Австрийские учителя, находящиеся на государственной службе, имеют чины. Штудиенрат (школьный советник) — один из таких чинов. (Примеч. ред.)

85