Искатель. 1979. Выпуск №4

Ритуал начинался со звонка на Центральный почтамт. Рабер занимался там сортировкой посылок. Его должность позволяла ему пользоваться телефоном. Условная фраза звучала так: «Нам необходимо знать твое мнение». Спустя несколько мгновений Рабер уже сидел в каком-нибудь ближайшем кафе. Надо было позвонить ему гуда второй раз и договориться о месте свидания. Вержа не нарушил церемониала и назначил встречу в конторе фрахтовщика, который осведомлял полицию о действиях крайне правых, и был страшно доволен, узнав, что «красный» занимается тем ate делом.

Рабер был в плохом настроении и тут же изложил Вержа причины.

— Два раза за неделю, — сказал он. — Они начнут подо

зревать. На меня и так уже косятся.

Пару дней назад его вызывали из отдела общей информации в связи с готовящейся'забастовкой.

— Но я — это совсем другое дело, — сказал Вержа. — По

личному вопросу.

Рабер был заинтригован и промолчал.

— У тебя были бы большие неприятности, если б твои

дружки узнали, что ты их закладываешь, — продолжил

Вержа.

Рабер вздрогнул.

С тобой мог бы даже произойти несчастный случай;

какой-нибудь болт может угодить тебе прямо в голову во

время манифестации, а?

Зачем вы мне все это говорите?

Он вдруг заволновался, тем более что у Вержа было выражение лица, словно он готовит веселую шутку.

— Потому что я попрошу тебя об одной большой услуге и

ты не сможешь мне отказать.

Рабер с тревогой ждал продолжения.

После нападений на почтовые отделения, — сказал Вер

жа, — установлена сигнальная система, соединенная с ко

миссариатом. Это не такая уж роскошь. Нигде я не видел

такого легкомыслия, как у администрации. Все вели себя так,

словно никому в голову не могла прийти мысль, что через

почту проходят миллионы. Например, в те вечера, когда по

ступает выручка со всего департамента. Я правильно го

ворю?

Да, — ответил Рабер, отнюдь не успокоенный.

107

Имея эту сигпальпую систему, департаментский дирек

тор и все кассиры спят с открытым ртом и спокойной сове

стью. Но зря, потому что есть ты, Люсьен Рабер.

Я?

Да, ты. В следующий вторник в восемь часов ты заме

нишь один из проводов в сигнальной системе. Он обернут

резиной. Ты снимешь кусок и заменишь другим, состоящим

минь из резиновой оболочки. Никто ничего не увидит. И ни

кто ничего не услышит, когда придут наши друзья. Ясно?

Рабер отчаянно закрутил головой.

Вы нездоровы, комиссар? — спросил он.

Они заберут все деньги, по-моему, миллиард. Я могу те

бе сказать с точностью до одного человека, сколько будет

служащих, где опи будут, какова их, к слову говоря, доволь

но слабая способность оказать сопротивление. Я изучаю этот

попрос с того самого дня, когда мне поручили предотвратить

подобное нападение. Это я разработал систему. Поверь мне,

она эффективна, если не знать ее до мельчайших деталей.

Потом ты незаметно поставить, провод на место. Понятно?

Рабер ничего не ответил.

Вы рехнулись, комиссар, — повторил он.

Ни в коей мере. Скоро ты поймешь, что я не могу по

ступить по-другому.

Ои добавил мягко:

И что, если ты будешь хорохориться, я не откажу себе

в удовольствии раскрыть твое имя, как одного из самых цен

ных помощников полиции. До самой смерти ты будешь хо

дить в доносчиках. Обычно в профсоюзах считают, что это

самая большая подлость на свете, и они правы. Всюду, где

ты появишься, к тебе будут относиться, как ты того заслу

живаешь: как к куче отбросов. — Он улыбнулся. — А если

будешь умпицей, все пройдет хорошо. Ты даже получишь воз

награждение. Миллион. Старых франков. И гы позволишь се

бе песколько приятных трапез. Мне просто непонятно, как ты

еще можешь колебаться.

А вы?

Для меня, пожалуй, важнее радости любви. Каждому

свое.

Если вас засекут?

Невозможно. Если только ты не проболтаешься. Надо

научиться молчать хоть раз.

Когда я получу своп миллион?

НепосредственЕЮ перед операцией. Наш хозяин, фрах

товщик, вручит его тебе. Он получил указания.

Рабер был в нерешительности.

— Я не могу получить небольшой аванс?

Вержа расхохотался.

— Конкретно и положительно. Ты мпе нравишься. Завтра

здесь будет для тебя сто кусков.

Рабер размышлял.

Те две почты, это ваша- работа?

Ты в своем уме? Если б я имел два миллиарда, я б уж

давно загорал на солнышке. А ты бы жрал ложкой черную

икру.

Рабер поправил: не так уж он любил икру. Он предпочи

тал дичь, бекасов, гусиную печенку, раков. Он был готов дол

го рассуждать на эту тему, а от перспектив получить милли

он у него слюнки текли.

* * *

Сала был сердечен и в то же время держался на расстоянии, как с безнадежным больным, которому с улыбкой предсказывают еще много веселых деньков. Вержа не хотел огорчать его. Он был в хорошем настроении, что скорее раздражало начальпика полиции. Сала предпочел бы бурную сцену, долгие рукопожатия со слезами на глазах. Но это было не в стиле Вержа.

— Я имел долгий разговор о вас в Париже, — сказал

Сала.

Он вернулся из столицы с ежемесячного совещания департаментских полицейских начальников.

Все единодушны: то, что с вамп делают, чудовищно. По

надо понять и министерство: нас атакуют со всех сторон. Нам

придется пересмотреть некоторые наши взгляды, изменить

привычки, короче, мы должны быть осторожны. Мы возвра