Искатель, 1991 № 6

— А я так и знал! — Ромов махнул рукой и, посолив, отправил в рот ломтик лука. — Бучу-то какую подняли…

Сергеев будто окаменел. Лицо искривила гримаса боли.

— Отклонили?! Окончательно?!

Викентьев кивнул.

— Будем исполнять.

— Пусть им пьяный ежик исполняет! — Сергеев с остервенением выругался. — Да он же золотой мужик! Разве сравнишь с этой гнидой!

— Правильно, Сашенька, — покивал Иван Алексеевич. — Я бы тоже не стал. Пусть они сами, эти умники, пусть попробуют…

— Ай-ай-ай, что делается, — потерянно, по-бабьи запричитал Сергеев и взялся за голову. — Что хотят, то творят! Это же беспредел какой-то!

Неуверенно, как слепой, он пошарил рукой по столу.

— И мне налейте!

Пьющий Сергеев выглядел еще более непривычно, чем растерянно причитающий. Почти полный стакан он проглотил с такой легкостью, будто в нем. как обычно, была вода..

Лунин работал участковым в Центральном райотделе» Мужик крутой, старой, редко встречающейся сейчас закалки: сидел на одном участке двадцать лет и крепко держал его в руках. «Я на своей территории и уголовный розыск, и БХСС, и пожарный надзор, — любил говорить он. — Участковый — это представитель всей милиции, всего государства». И вел себя соответственно. По собственной инициативе устраивал засады и несколько раз задерживал преступников, за которыми безуспешно охотился уголовный розыск. Проводил рейды по торговым точкам: обсчет-обвес, укрытие товаров, нарушение правил продажи. Опера БХСС возмущались: мол, лезет не в свое дело, нарушает оперативные, планы, показатели наши из-под носа уводит… И торговые работники тоже жаловались, почему-то хотели, чтобы их проверял именно БХСС. Однажды какой-то завмаг не пускал ретивого капитана в подсобку, но тот закрутил, ему руку за спину, доставил в отдел и оформил материал за неповиновение, как на рядового уличного забулдыгу. А подсобку все- таки осмотрел, нашел укрытый товар и по всем правилам составил соответствующий акт.

Понятно, при такой манере работать Лунин имел множество врагов на самых разных уровнях. Но никого не боялся. Пистолет носил при себе, на ночь сдавать Отказывался: «Тогда надо одновременно и погоны снимать. Бежать-то в случ-чего за ним некогда будет! А погибать при исполнении охоты нет» Потом, кстати, и приказ вышел о постоянном ношении, а тогда клевали Лунина и начальник, и замы, в УВД тягали, до генерала дошло. А тот частенько подписывал поощрения Лунину за задержание преступников а потому дал команду оставить участкового в. по#ое.

В конце концов пистолет его и погубил. Вечером после работы встретил Лунин бывшего сослуживца пенсионера, зашли в ресторан поужинать, выпили по сто пятьдесят, собрались уходить, участковый сделал замечание матерящейся компании, и те вышли следом. Молодые парни новой генерации: варенка-дубленки, стольники-полтинники, схвачено- уплачено, девочки — «тойоты», мускулы — каратэ, уверенность — раскованность — безнаказанность. А. чего бояться?

Знали, что Лунин — сотрудник милиции, и пошли следом «разбираться». Вот бы удивился такому раскладу трижды судимый Костя Валет, оттянувший на зоне восемнадцать лет и кутающий даже летом отбитые почки. Его-то вся округа боялась, а он перед участковым шапку ломал. Как, же иначе? Власть и сила!

Но времена поменялись. И трое накачаных мальчиков знали, что сейчас свобода и демократия, гуманность и либеральность, и адвокаты, и поддержка, и связи, и закон на их стороне. Да и где он, этот закон? Вокруг кабака место тихое и темное, а хоть и людное и светлое — все равно никто не влезет, да и в свидетели не пойдет. Что он сделает, этот ментяра, со своим дружком-доходягой? Уже потом позвонит, а пока приедут… Пойди найди… А нашел — докажи… А докажи — осуди… Действительно, чего бояться? Новая формация. И ведь все правильно прикинули, только одного не учли: Лунин-то из старой гвардии…

Когда налетели, то пенсионера сразу сшибли, как и задумано, а участковый устоял, переднему нос расквасил да пушку выдернул. «Стоять, мать вашу!» А им-то что? Не будет же ментяра стрелять! Сейчас по тыкве и «дуру» заберем, пригодится, за нее десять штук дают…

Отскочил Лунин, вверх шарахнул. «Ложись, сволочи, перебью!» А те еще азартней прут. Пугает мент, значит, боится, с трех сторон его и ногой — вот так!

Бах! Бах! Бах! Тупая девятимиллиметровая пээмовская пуля на близком расстоянии отбрасывает человека как удар тысячекилограммового молота. Раскинулись на асфальте вареночные фигуры, даже не успев удивиться тому, что произошло, побежали по пыльной мостовой темные ручейки, затрезвонили телефоны в дежурке Центрального райотдела, потом в городском УВД, в областном, в квартирах начальства… ЧП по личному составу! Пьяный участковый перестрелял в ресторане трех человек! Надо давать спецсообщение в Москву! ЧП! ЧП! ЧП! Кому отвечать? Кто руководил пьяницей, кто проводил политико-воспитательную работу, кто доверил оружие, кто контролировал? То-то паника началась!