Искатель. 1997. Выпуск №5

Между тем свечи гасли одна за другой, сберегаемые экономными, нечувствительными к свечному пламени пальцами; нежная нищета штукатурки, обогреваемая доселе медовыми отсветами золоченых окладов, стремительно стыла в преждевременных сумерках. Тяжело, стараясь ступать в лад, понесли гроб. Кто-то со скрежетом поволок к стеке козлы, и точно разбуженная этим звуком, странная гостья снова бесшумно поплыла вдоль стены, испытующе вглядываясь в уже едва различимые лики святых. Огибая брошенные козлы, она вдруг гибко до неестественности изогнулась, что несомненно привлекло бы внимание окружающих, если бы таковые еще в церкви оставались, но смотреть было некому, и она беспрепятственно завершила свое кружение по Божьему Храму, как успокаивается на ночь блеклый барвинковый мотылек.

На пороге она появилась последней, и ослепил ли ее весенний свет, или она решила проводить хотя бы взглядом отъезжающий похоронный автобус непристойного яичного цвета с черной шмелиной перепояской, или была еще какая причина, но она снова замерла, словно ноги приросли к гранитной плите, совершенно очевидно, бывшей когда-то респектабельным надгробьем.

И тогда Котька-обсосок, так и не приглашенный в этот несчастливый для него день на дармовщинку «помянуть», встряхнулся, как селезень, и шагнув к ней, с нарочитой развязностью предложил:

— Ну что, убогая, пойдем со мной, что ли?..

«Я у цели. Осталось увидеть все собственными глазами, составить подробный отчет и признать, что Совет Звездного Каталога был прав. И еще помятуя наставление деда, постараться сохранить здравый рассудок, потому что то, что я ожидаю увидеть, выше сил разумного, рационального человека. Недаром я все время вспоминаю моего наставника и еще — древнее предостережение Архани, тысячу лет назад предвещавшее беду, исходящую от «темного мира». Хотя диковинное слово «преосуществление», так и не разгаданное, могло ведь означать и что-то другое…

Но я должен снова вернуть себя к последовательности изложения. Итак помещение: совершенно очевидно, что не жилое, а ритуальное. Наличие на Кынуэ множества религий даже в одном регионе не позволило мне однозначно атрибутировать принадлежность здания к какой-либо из них. Это можно сделать позднее по зафиксированным изображениям. Выбор его крыши в качестве стоянки в какой-то степени случаен, хотя и удовлетворяет инструкциям. Могу только сказать, что данный культ содержит поклонение богу, умирающему насильственной смертью. Несмотря на последующую реанимацию и вознесение на небо (мотив космического путешествия?), тело божества становится объектом ритуального каннибализма — в течение двух тысяч местных лет (!) имитируется его поглощение, причем в специально изготовляемых муляжах строго дозированных останков этого бога растительный белок заменяет собой животный. Эти данные предоставлены многочисленными зондами, наблюдавшими церемонию ритуального поедания зерновых производных, объявляемых частицами богочеловеческого тела.

(Снимки делались в тех случаях (редких!), когда кормление происходило вне культовых зданий; проникать внутрь зондам не разрешалось даже в закамуфлированном виде. Я буду первым и, надеюсь, последним кто это сделал. Логично допустить, что, коль скоро здесь проходят акты имитации богопожирания (что типично для планет низшей ступени развития), то здесь же могут происходить и те жуткие плотоядные пиршества, на каковое меня пытались пригласить вчерашние контактеры.

Я должен это видеть собственными глазами. Я должен это зафиксировать. Я должен предоставить Совету неопровержимые документы.

Мой индивидуальный скафандр (второй вариант, поправка на противоположный пол) позволит мне не привлекать внимания аборигенов. Ситуация максимально благоприятная — к культовому зданию, на котором законсервирована моя транспортная капсула, только что доставлен контейнер с телом (живой или мертвой особи — пока не ясно). Контейнер внесен внутрь здания. Наиболее активные индивиды мужского пола остаются снаружи — вероятно, на страже.

Мне никто не препятствует, и я вхожу.

Контейнер открыт и размещен на примитивном сооружении из твердого растительного материала, на котором аборигены обычно принимают пищу (отдаленный аналог наших столов). Все пришедшие располагаются вокруг. Включаю фиксирующую аппаратуру. Сейчас ЭТО начнется. Сейчас. Пока я еще контролирую собственное эмоциональное состояние, нужно снять суммарный пси-спектр. Итак, компоненты по интенсивности скорбь, сострадание, ожидание одиночества, страх перед собственным концом (сплошной атавизм). Но ни малейшего намека на предполагаемое удовлетворение пищевого инстинкта. Один раз мне почудилось что-то похожее, но это был слабый сигнал откуда-то извне. Пока данный пси-спектр с ожидаемой мною ситуацией не согласуется.