Искатель. 2014. Выпуск №3

— Ты сам задницу чешешь, — обиженно отвечает Бингер, и голова его начинает подергиваться.

Шевеловский чуть прикусывает нижнюю губу и отстраненно произносит:

— Мы все совершали в жизни ошибки. Каждый из нас. Иногда несли зло. Вольно или невольно… Может, все это плата.

В глазах профессора тоска и боль. Как тогда, когда он рассказал мне про аспиранта. Шевеловский случайно обнаружил в работе своего ученика интересную идею, смелую и оригинальную, развил ее и добавил как главу в свою диссертацию. Вроде ничего страшного, так бывает везде. Мы учимся друг у друга, подхватываем мысли. Но аспирант тот уж больно остро отреагировал на все это. Сиганул из окна общежития. С восьмого, что ли, этажа. Профессор, естественно, винит себя…

Ну, если так-то рассуждать, то…

Лупя, вон, раз сто плакался про спаленную хибару. Заснули пьяные: то ли папиросу не потушили, то ли обогреватель. Лупя на четвереньках выполз, а приятель его задохнулся угарным газом.

А Бингер… Он тогда санитаром в поликлинике подрабатывал. Молодой был, неопытный. И ввел что-то не то бедолаге-пациенту. Или с нормой перебрал? Врачебная ошибка. Может, у того организм был слабый. Это так себя Бингер успокаивал. В итоге человек инвалидом стал. Жизнь под откос…

Про Санвку и говорить нечего. Девка, драка, заточка, труп. Не хотел. Случайно. «Тот хрен сам на нож напоролся». Знаем. На криминальные новости два круглосуточных канала выделено.

Я… Не хочу вспоминать. Слабость. Трусость. Безволие… Всякой грязи было…

Может, прав профессор. Платим не спеша. С перерывами на еду и сон.

Надин везет обед. Санька приосанивается, поправляет волосы на висках. То, что он при ее появлении всегда волнуется, почти незаметно. Саша умеет скрывать свои слабости и недостатки, хоть и получается у него это слишком наивно.

Едим сегодня все вместе. Разговор не клеится. Все чувствуют, что профессор в раздумьях. Каждый мысленно хочет помочь ему хоть как-то. Пожелать удачи, что ли? Даже Надин не ушла, как обычно, а стоит чуть в сторонке и смотрит на нас.

После слов Шевеловского о делах забираюсь на последнее кресло, достаю райтер и пытаюсь писать. Ведь создать что-то вроде хроники — это тоже дело. Возможно, даже нужное. И пусть даже это никто не будет читать, я напишу…

Просыпаюсь, оглядываюсь вокруг. Лупя храпит. Остальные тоже спят. Шевеловский один бродит туда-сюда по салону, грызя ручку.

— Сергей Евгеньевич, вы бы отдохнули. На свежую голову всегда лучше соображать. Вон бледный весь.

Профессор рассеянно кивает мне.

— Да, Иван, да, конечно.

Я снова погружаюсь в сон. Обычка длится часов семь. Как раз чтобы выспаться. Мозг здесь очень устает, я замечаю это…

Просыпаюсь снова от кашля Бингера. Шевеловский до сих пор проводит свои расчеты. Скорчился над блокнотом, как скупой рыцарь, спину не разгибает.

Кто-то тычет в шею костлявыми пальцами. Бингер. Сонный. Взлохмаченные волосы редкими копнами глядят во все стороны.

— Вставай, Иван! У нас собрание. Важное. Решать будем.

— Что случилось? Что решать? — Краем глаза кошу на Шевеловского. Точно, не спал. Вид сомнамбулы.

Все стоят вокруг профессора. Надин наливает ему крепчайший кофе.

— Не жалей сахарку-то, не жалей. Его у нас бесконечно в геометрической прогрессии, — говорит Бингер, подергивая веком.

Санька хмурной. Молчит. Лупя тоже.

Профессор пьет кофе, не отрываясь от записей. Наконец поджимает голову и ровным, но изможденным тоном произносит:

— Друзья мои! На основании новых данных, — он бросает короткий взгляд на меня, — я построил алгоритм возможного выхода из сложившейся ситуации. Расчеты, безусловно, не могут быть точны — у меня нет соответствующей техники, но тем не менее я предлагаю проверить их на практике. Риски присутствуют…

— Какие риски? Мы уже там! Мы демонов видим! — перебивает Санька. — Мы согласны, профессор! Делай что хочешь, только прекрати этот кошмар, эти провалы, боли, волшебство хреново, от которого крыша едет на восток! Нам же нечего терять, а?

Вид у Саньки боевой. Грудь выпячена, вздымается в такт каждому слову. Он оглядывает остальных.

— Я «за»! — бросаю я уверенно.

— Я тоже согласен на проверку гипотезы, — Бингер часто кивает.

Лупя просто поднимает руку. В ней бутерброд со здоровенным куском колбасы.

Слезное воркование Надин:

— Я боюсь! Я устала! Я не хочу погибнуть вот так!

— Не дрейфь, киска, я с тобой, — бросает Санька.

— Надо посоветоваться с капитаном! — говорит Надин, даже не взглянув на Саньку.

— Обязательно! Это следующий шаг после вашего согласия на риск. Без его действий ничего не выйдет.

— Пойдемте, — Надин зовет Шевеловского с собой.

Мы ждем. Время тянется еще медленнее, чем обычно. Мы скучковались и молча смотрим друг на друга. Санька нервно кусает губы, тормошит обивку кресла. Голова Бингера от волнения трясется — он подставляет сухую ладонь к виску. Лупя тихонько доедает остатки хлеба, переступая с ноги на ногу.