Искатель, 2017 №8

Бечева, скрутившая палку, ради которой и было загублено деревце, мужественно загудела под пальцами, но Тед понимал, что упругости рябины и прочности веревки еще недостаточно для успешной охоты. Он вырезал из верхушки рябины прут и, заточив ему нос, пустил получившуюся стрелу в морщинистый ствол близстоящей тсуги. Стрела, пролетев несколько шагов, неуклюже клюнула дерево и со стоном упала на землю.

«Н-да… Опозорюсь по полной… Если какую живность и можно из этого подстрелить, то только если она будет из бумаги или пластилина».

Для серьезной охоты лук и стрела не годились — так, если только птичек попугать. Тед вырезал из нижней части ствола рябины древко копья и выточил в более тяжелом его конце ложе для наконечника. Хлипкое лезвие перочинного ножа в качестве наконечника не годилось, поэтому Тед двинулся в сторону восточной стены скал, чтобы разыскать там подходящий камень — тонкую, острую щепку, отвалившуюся от пластов базальта. У подножия скал такие осколки валялись в изобилии, будто кто-то накрошил их из баловства молотом.

Тед вновь углубился в размышления, но это не мешало его чувству самосохранения следить за происходящим вокруг. Внезапно он остановился, еще не осознавая почему. Но раз остановился, это был знак, что кто-то был рядом — своему чувству самосохранения Тед доверял.

Он приложил раковину ладони к уху. Звуки сразу усилились, а их картина обогатилась новыми. Где-то осторожно крался зверь. Тед прижался к ближайшему дереву и всмотрелся в просветы между стволами. Наконец его глаза выхватили двигающееся пятно. Это была самка чернохвостого оленя. Она шла прямо на него.

В нескольких шагах было подобие ямы глубиной фута четыре. Тед скользнул в нее, чтобы запах тела и одежды не выдал его присутствия. Каждые десять секунд он осторожно выглядывал из углубления, чтобы убедиться, что олень продолжает идти на него. Ладонь правой руки, сжимающей древко несостоявшегося копья, обильно орошала его потом, и Теду приходилось беспрестанно вытирать руку о рубашку. Пот заструился и по лбу и вискам, застилая глаза. Ужасно хотелось высморкаться — самовольно закупорившийся нос включился в адскую игру, начатую потовыми железами, и устроил ему настоящую пытку. Тед тяжело задышал ртом, нагнетая и так уже чрезмерное напряжение.

Олень всего в паре десятков шагов. Тед вжимается спиной в стену земли, приготовившись метнуть палку с наспех закрепленным на ней перочинным ножичком, как только неосторожный зверь появится у края ямы. Он готов в случае промаха сам броситься на оленя и рвать его зубами, как делают койоты. Вот он уже слышит сопение своей жертвы. Скорченные в усилии пальцы сводит судорогами. И тут…

«Что это? Выстрел?! — не поверил своим ушам Тед. — Или со скал сорвалась глыба?»

Выждав несколько секунд, он выглянул краем глаза из своего укрытия. Олениха билась в агонии на земле, и ей уже было не подняться. Тед огляделся в поисках стрелка и вдруг заметил спешащего к раненому зверю Нойджела.

— Эй! — зашипел Тед. — Нойджел! Прячься! Тут кто-то с ружьем!

Но подросток и не думал прятаться. Не сбавляя шага, он продемонстрировал Теду пистолет.

— У тебя есть пистолет?! — Тед пружиной выскочил из ямы.

— Конечно, — отозвался Нойджел безучастным тоном, словно вопрошая: «А у тебя разве нет?»

От подобной безапелляционности Тед оторопел. Подросток же склонился над оленихой и вспорол ей горло охотничьим ножом. Животное забилось, вновь пытаясь в предсмертном усилии вскочить на ноги, но через минуту вздрогнуло в последний раз всем телом и затихло.

Нойджел, не обращая внимания на Теда, стоял над оленем, дожидаясь его последнего вздоха. Едва зверь перестал биться, как он взвалил его на плечи и, кивком приглашая Теда за собой, зашагал прочь.

«Так не пойдет, — решил для себя Тед. — Это что же — он оленя добыл, он его один и принесет, а я как бы и ни при чем окажусь? Но это же мой олень! И как потом смотреть в глаза Линте? Какой-то сопляк обставил ее мужика…»

— Э… — начал он, забегая Нойджелу сбоку. — Давай я тебе помогу. Тяжело ведь.

— Нет, не тяжело, — тот даже не посмотрел на Теда.

«Себе всю славу забрать хочет, гад!» — сомнений в этом уже не оставалось.

Однако попыток переубедить упрямого подростка Тед не оставил.

— Слушай, ты же весь костюм кровью уделаешь, — заметил он. — Вон уже по плечу струится.

Нойджел остановился и, не снимая своей ноши, ощупал левое плечо пиджака. Оно начало пропитываться еще сочащейся из перерезанного горла кровью.

— Что ты предлагаешь? — спросил Нойджел.

— Понесем вдвоем. На палке. Охотники всегда так делали. У меня вот и палка есть.

Для реализации своего плана Теду пришлось пожертвовать тетивой лука. Впрочем, сам лук и стрелу он тут же стыдливо отбросил в сторону. Все то время, что Тед привязывал ноги оленя к палке, Нойджел с интересом наблюдал за ним. Подросток не проронил ни слова, но Теду в этом молчании мерещилась насмешка.

«Щенок смеется надо мной. Бьюсь об заклад, скалит мне зубы прямо в спину!» — от этих дум движения Теда становились нервными и неточными.