Искатель, 2017 №8

Наконец ему удалось справить с веревкой. Можно было идти. Чтобы Нойджел не мог и дальше кривляться и строить ему в спину рожицы, Тед поставил подростка первым.

— Заготовка для метательного оружия второго типа? — деловито осведомился Нойджел, ощупывая покоящийся у него на плече конец палки. — Для переноски дичи коротковата…

— Что? — переспросил Тед.

— Это ведь заготовка древка копья?

— Да… — Тед было остановился, но, увлекаемый не сбавляющим шага Нойджелом, засеменил следом.

«Откуда у этого сосунка такая осведомленность?» — Мальчишка все больше и больше раздражал его.

— Сам знаю, что коротковата… — пробурчал он, едва удерживая соскальзывающую с плеча палку: двигаться с раскачивающейся тушей было неудобно, хоть Тед и шел с Нойджелом в ногу. — Погоди, переменю плечо… А метательное оружие первого типа — это что?

— Камни. Палки. Снежки. Любые подручные средства.

Тут Теда словно осенило.

— Вы — спецназ? — воскликнул он.

— А что… — задумался Нойджел, — можно о нас и так сказать: особи спецназначения.

«Какой-то солдафон, ей-богу. Это я так окажусь салагой в собственном замке. Особи!..»

Но более всего Теда покоробило то, что под определение «особь» попадала, получалось, и Линта. Возможно, попадала. Хотя, принимая во внимание поразительную схожесть их одежды и манер, трудно было отделаться от мысли, что вся эта четверка, вероятно, являлась частью какого-то военного проекта.

Теду стало жутко. Он едва сдержался, чтобы не скинуть ношу и не броситься сломя голову сквозь чащу — прочь, прочь, прочь!

— Иди ровнее, — прикрикнул на него Нойджел, — палка ходуном ходит!

В сложившихся обстоятельствах выдать свои страхи — значило сделать себя заложником чужой воли. Тед впился в палку обеими руками и вперился взглядом в затылок подростка, заставив себя не думать ни о чем другом, кроме сделавшихся ненавистными колючек рыжих волос. Молчать и бояться было одинаково невыносимо. О чем мог думать этот черт-те что возомнивший о себе подросток? Чувствовал ли он беспокойство и все возрастающую неуверенность Теда?

«Еще как чувствует! Он прекрасно видел, как его братец отдает мне сопливый ножичек, но даже и не подумал предложить мне свой! Не удивлюсь, если окажется, что и у Роймонда есть и пистолет и охотничий нож. И у девок тоже…».

Наконец лес кончился. Сестры и Роймонд уже ждали их, с беспокойством посматривая именно в ту точку, откуда он и Нойджел появились на опушке.

«Они словно чувствуют друг друга на расстоянии. — Теду было крайне неприятно, что он находит все новые и новые подтверждения некой мистической, но чрезвычайно крепкой связи между членами семейства Классэнов. — Точно-точно: они могут сидеть друг к другу спиной и вдруг, не говоря ни слова, передать один другому щетку или гвоздь. Причем… причем, да — один еще и не передал ничего, авто-рой уже тянет руку!»

Сбросив тушу перед уже разожженным костром — Клас-сэны словно прослышали об удачной охоте то ли от ветра, то ли от пролетавших мимо птах, — Тед почувствовал, как сильно он измотан — и физически и морально. Нойджел же, казалось, готов отмахать с грузом еще миль сто и не заморачиваться проблемами, которые обычно существуют лишь в излишне перегруженных воображением головах.

Братья тотчас взялись за свежевание оленя. Это было как нельзя кстати: ни малейшего желания возиться со скользкой, бьющей в нос тошнотворным запахом крови тушей у Теда не было. Поэтому он с готовностью позволил Линте увлечь себя наверх, несмотря на словно припаянную к ее лицу дежурную улыбку. Тед впился губами в ее губы. Все — улыбки больше не было. Был его приз, эта девушка. Награда за месяцы отчаяния и страданий. Его еще радостное настоящее и непростое будущее. Но был ли этот приз тем, чем казался?

— Линта… — Тед, опьяненный вкусом желания, с трудом оторвался от мягких и сладких губ. — Нойджел сказал, вы — спецназ. Это правда?

— Какой из нас спецназ? Шутишь? Спецназ — это солдаты. Он тебе ерунды наговорил. Удивляюсь, как ты во все эти басни поверил.

— Я так и подумал, что басни, — развязным тоном заверил ее Тед, у которого от слов девушки на душе стало легко и свободно.

В нем забегали соки жизни. Все, что когда-либо произошло с ним, происходило сейчас или только должно было произойти, казалось далеким, неправдоподобным, никчемным. Он привлек к себе Линту. Она была его миром и его жизненным смыслом, как тысячи лет назад миром и жизненным смыслом мужчины были не охота, не война и не золото, а любовь. Обнадеживающая и тут же обманывающая, требующая не мудрости, а легкомысленности, завораживающая перспективами и разочаровывающая даже в мелочах. Другой любви не знал человек. Другой любви ему не дано.

…Вернувшись часом позже к костру, Тед обнаружил, что надетая на стальной прут туша оленя местами уже хорошо пропеклась. Он срезал несколько обжигающих руки ломтей и принялся торопливо заглатывать их, спеша насладиться сытостью желудка, а не вкусом добротного блюда.