Искатель, 2017 №8

То, что Михаил Самойлович оказался в Москве, Тофика нисколько не удивило. В самом деле, ну и что за жизнь нынче в Америке? Не жизнь, а сплошной фильм ужасов. Причем чем дальше, тем страшнее. То стрельбу там учинят в местах естественного скопления населения, то вообще небоскребы взрывают. Взять хотя бы тот же Нью-Йорк. Даже много лет назад, когда Белоглазов с бригадой был там в служебной командировке, обстановка в том мегаполисе уж очень напоминала будни прифронтовой полосы. В том смысле, что ежели высунешься из траншеи, непременно пулю или осколок снаряда черепушкой поймаешь.

Туземные жители знали об этом вовсе не понаслышке. Не зря чуть ли не в каждом кинофильме у них показывали один и тот же сюжет. Подходит, скажем, какой-нибудь доходяга-наркоман к прилично одетому мистеру и сует ему под ребра «волыну». Жертва ограбления тут же достает из кармана бумажник и бормочет: «Только не убивай». В нью-йоркском метро Тофика тоже попытались взять на «гоп-стоп» два жирных придурка. Ну и что? Белоглазов просто сунул руку в карман плаща, изобразив, будто там у него покоится ствол. Грабители моментально стушевались и сами стали выгребать из карманов всю свою наличность. Кажется, всего-то долларов тридцать смогли наскрести. Пришлось снять с одного из них золотую цепь. Впрочем, оказалась она из позолоченной меди, то бишь — «дурилкой».

Просто так подойти к Иткису на улице было бы несолидно. Для серьезного и обстоятельного разговора требовалось какое-нибудь тихое уютное местечко. Например, художественная галерея, библиотека, в крайнем случае парк культуры и отдыха. Вася-душитель с Шибздиком должны были проследить за Михаилом Самойловичем и сообщить Тофику, когда клиент окажется в одном из таких мест.

В последующие два дня Иткис из дома никуда не выходил. Лишь на третий день в половине седьмого вечера он с какой-то женщиной показался из подъезда. Они пешком направились в сторону Сретенки. Шибздик проводил эту парочку вплоть до ресторана «Славянская трапеза», откуда и позвонил Белоглазову.

Глава 7

На пенсию полковника Максима Максимовича даже не проводили. На заслуженный отдых его, можно сказать, просто спровадили. Ни тебе, понимаешь, букета цветов и памятных подарков. Ни прочувствованных слов товарищей по работе под рюмочку какого-нибудь веселящего напитка. Впрочем, обижаться на это оснований не имелось. Служебные «междусобойчики», когда-то переименованные в «корпоративы», давно уже находились под строжайшим запретом. И все равно данное событие Максим Максимович хоть и скромно, но все-таки отметил, пригласив в ресторан старинного друга и однокашника Мишу Иткиса с супругой его Цилей Моисеевной.

Миша, то есть Михаил Самойлович, тоже числился пенсионером. Однако, в отличие от Максима Максимовича, был он этим вполне доволен, ибо ничто теперь не отвлекало его от любимого занятия — поэтического творчества. В Америке приличными тиражами разошлись два сборника его стихов на американском языке. А вот на родине публиковать Иткиса не соглашалось пока ни одно издательство. «Нет пророка в своем отечестве», — чем-нибудь иным объяснить это прискорбное обстоятельство у Иткиса не получалось.

— Уважаемые господа, не покажется ли бестактностью, если я попрошу разрешения пригласить на танец вашу прелестную даму? — с этой учтивой фразой к Максиму Максимовичу и его гостям обратился симпатичный рыжеволосый мужчина приятной наружности.

— Тофик, неужели это вы?! — удивленно воскликнул Михаил Самойлович. — Мы ведь, кажется, встречались в Нью-Йорке?

— Вы абсолютно правы, — ответил мужчина. — Поверьте, я искренне польщен тем, что вы все еще помните скромную персону вашего покорнейшего слуги.

Циля Моисеевна тоже повернула голову в сторону незнакомца.

— Извините, я не танцую, — сообщила она, смерив субъекта внимательным оценивающим взглядом.

— Может, вы не откажетесь разделить нашу трапезу? — предложил Максим Максимович. — Раз уж вы с Михаилом Самойловичем давние знакомые.

— Почту за честь, — с легким поклоном ответил Тофик, присаживаясь за столик. — Позвольте представиться: Белоглазов Тофик Анатольевич. Для вас — просто Тофик.

— Очень приятно. Меня зовут Максим Максимович. С Михаилом Самойловичем вы уже знакомы. Мне остается представить вам супругу Михаила Самойловича, восхитительную Цилю Моисеевну. Есть предложение поднять бокалы за встречу.

— Как там с вашим алмазным проектом? — поинтересовался Иткис, машинально отметив, что Белоглазов лишь пригубил содержимое своего бокала с великолепным крымским вином.

— Извините, никак, — развел руками Тофик. — Его пришлось временно заморозить. Козлюк оказался жуликом, и его посадили. Пока мы искали других партнеров, грянул мировой экономический кризис. Потом мажоритарный акционер почил в бозе, а наследники его до сих пор пытаются разобраться, кому сколько причитается.

— Ну и чем же вы теперь занимаетесь?

— Уговорили меня перейти на службу государеву. Тружусь ныне помощником по особым поручениям у Пал Саныча. Нуда, у того самого Пал Саныча.

— Даже так?! — вырвалось у Иткиса. — Что ж, поздравляю.