Искатель, 2017 №8

Конечно, мир не мог не рухнуть, но это не была вина лично Теда — так почему на его долю выпали такие страдания? Чья это была вина? Да предыдущих поколений, не сумевших наладить воспроизводство и доставку продовольственных и промышленных товаров без участия человека. Вот воспроизводство развлечений они наладить смогли — честь им за это и хвала, — но хотя бы товаров первой необходимости — нет.

Тед честно выполнял свой долг члена социума: он проводил положенные часы в конторе, а иногда оставался попотеть на благо работодателя и сверхурочно. Правда, отцу выбранная Тедом профессия не пришлась по вкусу.

— Кому нужны эти юристы? — дребезжал он слабеющим с возрастом голосом.

— Выходит, нужны, раз платят такие деньги, — оправдывался Тед. — Эта профессия — путь к финансовой свободе. Я смогу купить все, что пожелаю. Не хочу отказывать себе в чем-то, как это пришлось делать тебе.

— Финансовая свобода и возможность покупать все, что ни пожелаешь, еще не означают личную свободу и возможность быть хозяином своих желаний. Да и просто хозяином самого себя. Наоборот, прежде чуждые тебе желания вытесняют из головы всякую более или менее достойную внимания мысль. Из машины дум и размышлений ты превращаешься в фабрику желаний. Ты превращаешься в человека другого порядка.

— Пап, тут два выбора. Либо я думаю о том, как добыть денег. Либо — как их потратить.

— Ты, бесспорно, прав. Человек — раб денежной составляющей жизни что так, что эдак. Но…

Тед молчал, ожидая, что отец предложит поистине уникальное решение этой дилеммы. Однако Миллер-старший тоже молчал, возможно пораженный отсутствием у него какого бы то ни было решения. Во всяком случае, никакого предложения он не озвучил, а лишь помрачнел еще сильнее.

— Куда ни плюнь, так попадешь в юриста или экономиста, — наконец выдавил он из себя. — А если завтра война? Юристов и экономистов в первые ряды умирать поставят, потому что стране, погибающей в огне войны, от них никакого проку. Единственная от них польза — служить пушечным мясом. Поступай ты на технолога, а? Или биолога. Врача. Это тебе в жизни обязательно пригодится. А как тебе поможет выжить знание корпоративного права?

К сожалению, так оно и оказалось. Если бы Тед был инженером или врачом, его шансы на выживание были бы существенно выше. Он сумел бы наладить приемлемый быт даже в негостеприимных горах. А оказалось, что он даже за собой следить не в состоянии, не говоря уже о доставшейся ему по счастливой случайности хижине.

— Все считали наше поколение потерянным, — вспоминались в связи с этим слова отца. — Но ваше — еще более потерянное. Если в дни моего детства были утрачены моральные ориентиры, то нынешнее поколение детей лишено и элементарной бытовой самостоятельности, начиная с умения завязать шнурки или развести костер.

Однако Тед оснований винить себя не видел, поскольку винить себя у его поколения считалось дурным вкусом и последним делом. К тому же — повторимся — Тед был честным по отношению к социуму: он выбрал одну из предложенных обществом профессий и один из предложенных им же образов жизни.

И только отец считал себя обманутым.

— Это раньше рожали трудовой материал, — кипятился он. — А теперь рожай личность! И тут выясняется, что быть личностью никто не хочет. Слишком это хлопотно…

— Пап, всякий человек отлит по лекалам своей эпохи. Поэтому с наступлением новой эпохи он теряется, чувствует свою ненужность — как в эпоху цифровой связи чувствует свою ненужность дисковый телефон или в эпоху компьютеров — пишущая машинка.

— То есть я дисковый телефон? Пишущая машинка? Старый хлам, одним словом?.. Нет, нет — не возражай. Сравнение в точку. Думаю, если бы я был тобой, а ты — моим отцом, у нас сейчас происходил бы точно такой же разговор. Это не мы разные. Это разнятся эпохи, которые нас сформировали.

Главное, считал Тед, это то, что он был честным по отношению к себе: он хотел проводить все свободное время со своей любимой игрушкой, компьютером. Это был его свободный выбор, ничем не отличающийся от выбора миллиардов людей по всей планете. Ему не нужна была семья. Семья — это сложности, головная боль, постоянные оправдания за свое несовершенство. Поэтому семьи в его жизни не было. Как не было и отношений или детей. Завести компьютер, а не семью и детей — таков был свободный выбор миллиардов, и они охотно уважали подобный выбор друг друга.

Именно на этих двух выборах — ненужная профессия и изолированное существование — и была построена его жизнь. На этих двух несложных выборах зиждилась жизнь миллиардов. В итоге они стали двумя китами, на которых отправился в плавание к неизвестным берегам остров «Цивилизация».