Искатель, 2018 №9

В последнее время Гордей Лукич нет-нет да и вспоминал о спасительном зернышке. И вот оно пригодилось… Опустить зажатое между пальцами ядовитое зернышко в стакан с водкой для бывшего судьи было делом несложным. Более простым, чем некоторые фокусы, которыми он увлекался в студенческие годы. Голос замолкает. и зритель видит, как старый судья, с трудом подняв с пола трость и тяжело опираясь на нее, принялся уничтожать следы пребывания несостоявшегося убийцы в квартире. Затем он обвязывает труп под мышками и тащит его к двери. Сначала он хотел выбросить труп из окна своей квартиры, но, поразмыслив, отказывается от этого простого и ненадежного плана. Ведь эксперты могут определить откуда был выброшен труп. Бочкин выходит на лестничную площадку и, убедившись, что кругом ни души, тащит труп со своего, седьмого, этажа, на первый, а оттуда в подвал. В подвале он отвязывает веревку и прикрывает труп тряпьем и обломками досок. Эта работа дается старому больному судье с невероятным напряжением. Он чувствует, что задыхается. Собрав остатки сил, он с большим трудом поднимается но лестнице на свой этаж. Лифтом он предусмотрительно решил не пользоваться, чтобы не шуметь и не оставить в нем каких-нибудь частиц с трупа. Наконец он в своей квартире. Принимает ватт идол и садится на скамейку. Почувствовав себя легче, идет в ванную комнату, моет веревку и привязывает ее на прежнее место. Затем влажной тряпкой тщательно протирает пол, где стоял и ходил его палач, дверные ручки и ручку холодильника. Он ловит себя на мысли, что это он уже делал до тою, как утащить труп в подвал. Потом он осматривается, убеждается, что в квартире все приведено в порядок, и облегченно вздыхает. Осталось уничтожить следы волочения трупа с седьмого этажа до самого подвала. Он берет густую волосяную швабру и идет уничтожать следы волочения. Эта работа для больного старика очень трудная. Он тяжело дышит. Покончив наконец с этим важным делом, он отдыхает на площадке первого этажа, затем потихоньку, держась за перила, поднимается на свой этаж.

— На этом и пьесе конец! — восторженно перебивает Иван Степанович. — Ну и судья! Такие судьи не редкость в нашем современном обществе. Очень даже жизненная пьеса. Мне очень Понравился сюжет пьесы.

— Это еще не конец, — Драматург жестом остановил товарища, — портрет судьи описан мною пока не до конца. Дальше бывший член нашей судебной системы проявит свою гнилую сущность так талантливо, что простые уголовники, не подкованные юридически, позавидовали бы его находчивости.

— Судить о пьесе в целом, не зная концовки, преждевременно, — заметил Олигарх, — следует дослушать до конца. Ты, Иван Степанович, эмоциональный человек. Наберись терпения.

— Я ничего, — смутился Иван Степанович, — извините, что перебил. Я подумал, что к этому сюжету и добавить больше нечего. Судья все следы своего преступления уничтожил.