Искатель, 2019 №2

— Это даже лучше, — произнес начальник уголовного розыска, — среди дифирамбов правды не сыщешь.

Следующий опрашиваемый ничего нового не добавил. Относился к Соостерам безо всякого предубеждения.

— У каждой семьи свои скелеты в шкафу, а Айно был скрытным и никогда никому о себе не рассказывал. Да и то, рот откроет, пару слов произнесет и снова в молчанку играет. Сам в себе. Скрытный. И семью бил смертным боем за лишнее сказанное… Как я к нему относился? Да, никак. Каждый живет по-своему, и окружающие не указ, так что ничего о них добавить больше не могу.

— Хорошо, — примирительно сказал Аркадий Аркадьевич. — Вы в последние дни не встречали в округе незнакомых или подозрительных людей?

Крестьянин задумался и даже снял шапку и почесал затылок.

— Незнакомых, говорите?

Потом воздел взгляд на небо.

— Вроде бы нет.

— Так встречали, видели или, может быть, что странное показалось?

Собеседник пожал плечами.

— Ну, один раз будто кто-то мелькнул в лесу, но мне тогда подумалось, что показалось.

— Когда это было?

— Не помню, но может, тридцать первого, а может, и первого. Не припомню.

— Значит, все-таки кого-то видели?

— Я ж говорю, вроде показалось. Не могу в точности сказать.

— И кто показался — женщина? Мужчина? Ребенок?

— Мужчина, видимо.

— Почему такая уверенность?

— Одежда, шапка, точно не женщина, а для ребенка рост великоват.

— Где мелькнул незнакомец?

— Так по направлению к мызе Соостеров.

— Понятно, больше никто не мелькал?

— Не, не мелькал.

Когда отошли от крестьянина, Аркадий Аркадьевич опять снял очки и протер тряпицей, словно от усердия запотели стекла.

Все-таки опрос остальных хотя ничего и не прояснял, но давал определенную картину.

— Вот в этом доме вы остановитесь, — указал рукой Юрий Иванович.

— Хорошо, лишь бы было где голову положить, — сказал Кирпичников, — а с хозяевами поговорим попозже.

— Ваше право, — согласился помощник начальника полиции.

2

В девятом часу в доме, который был выделен для столичных гостей в деревне Ареси, собрались все: и доктор, и эксперт, и опрашивавшие деревенских жителей агенты. Все уселись за большим столом, покрытым серой скатертью. Пригласили через Юрия Ивановича к столу хозяина, смущенного вниманием к своей особе. Еще в городе Аркадий Аркадьевич поинтересовался у помощника начальника полиции, где можно приобрести хорошего вина.

— Видите ли, Юрий Иванович, у меня осталась давняя привычка. Если удается ужинать дома, то с фужером хорошего вина.

Кеёрна задумался, потом сказал:

— Французские ныне в цене, и их не достать.

— Не обязательно французские.

— Нам поставляют хорошие вина из Крыма.

На том и остановились.

И сейчас сидели за столом, у каждого был налит стакан вина. Блюд стояло немного, но все сытные: мульгикапсас — рагу из свинины с перловой крупой и неизменной квашеной капустой, вере пакёогид — галушки из ячменной муки, какое-то блюдо из картофеля, кисло-сладкая капуста и местное темное пиво.

Гости ели с аппетитом. Слишком длинным получился день, да и много ходили по домам, когда опрашивали в деревнях. Не все хотели разговаривать, некоторые отделывались незнанием, мол, моя хата с краю, ничего не знаю.

Когда перешли к чаю, Кирпичников спросил у Громова:

— Сергей Палыч, как прошел день?

Начальник первой бригады пожал плечами и скосил взгляд на хозяина.

Юрий Иванович заметил брошенный взор и сказал:

— Он не понимает русского языка, поэтому можете разговаривать на родном. Если потребуются его ответы, я переведу. Не беспокойтесь.

— А что нам беспокоиться? Если сведения утекут отсюда, то провал дознания будет висеть на местных властях, — пояснил Сергей Павлович. — А нам, — он сказал за всех, — не хотелось бы потерпеть фиаско из-за такого положения вещей.

— Не надо говорить так категорично, — обиженно произнес эстонец, — я привык отвечать за свои слова.

— Успокойтесь, господа, — примирительно произнес Кирпичников, — мы с вами собрались заниматься одним делом. Тем более что сегодня хозяина не опрашивали, и может быть, он что-то поведает нам.

Хозяин, крепкий старик с морщинистым лицом и седыми вол осам и, поначалу пожал плечами, что, мол, ничего не знаю. Чужая семья, как говорится, потемки, и в ней ни за что не понять, кто хорош, а кто плох.

— И все же? — настаивал Аркадий Аркадьевич. — Лучше расскажи, когда видел Соостеров в последний раз.

— Когда? — повторил старик и, почесав затылок, пожал плечами. — Не припомню, но вот первого и второго апреля из трубы у них шел дым. Я уж удивился, что Айно на службу в церковь не пришел, а печь топит.

— Почему удивились? — не удержался начальник уголовного розыска.

— Прижимист был старый Соостер и не баловал теплом домочадцев, а здесь на дворе не слишком холодно, а он печь топит.

— Значит, дым от печи шел и первого, и второго?

— Так, — кивал в знак согласия хозяин.

— А еще то ли в первый апрельский день, то ли во второй возвращался вечером домой и у кромки леса заметил свет от лампы. На окрик фонарь был потушен, и он, — Юрий Иванович указал на крестьянина, — не обратил особого внимания. Мало ли кто шляется, может, кто от любовницы возвращался.

На лице хозяина сверкнула ехидная улыбка.