Искатель, 2019 №2

— Благодарю. Илзе, простите за столь бестактный вопрос, от кого Якоб узнал о Шаасе?

— Он проследил за ним.

— Почему же тогда он не вышвырнул Лану в ту трагическую ночь?

— Но он же был в Тапе.

— Понятно. Простите нас ради бога за вторжение. Мы более вас не побеспокоим. Где, вы говорите, находится ваш муж?

— В Тапе, у брата. — И она назвала адрес.

Кирпичников надел шляпу, на пороге достал портсигар, предложил папиросу Юрию Ивановичу и только после этого блаженно задымил.

— Вы что-нибудь понимаете? — спросил эстонец.

— Начинает немного проясняться с Шаасом.

— Не поясните? — на лице у помощника местной полиции читалось недоумение. — Не то ничего не понимаю.

— Если Кукк знает о жене и Лану, то нам стоит с ним тоже побеседовать. Но перед этим узнайте, любезный Юрий Иванович, действительно ли Якоб Кукк ночевал в Тапе у брата. Если да, то когда приехал. Ну. в общем, что мне вас учить.

— Вы думаете, что…

— Нет, — Кирпичников махнул рукой, — вы предполагаете, что Кукк — убийца? Нет, не он. Якоб может жену поколотить, но на большее не способен.

— Но…

— Он даже Шааса не тронул, хота знал, что тот развлекается с его женой. Из своего дома его не выбросил. Нет, это определенно не он.

На одежде Лану Шааса можно было найти многое, но не следы капель крови. Эксперт отложил в сторону куртку.

— Может быть, на другой одежде что-нибудь найдется? — спросил доктор.

— Нет, — покачал головой эксперт, — люди беспечны и считают, что никогда не оставляют следов. Хотя сильно заблуждаются, при таком преступлении капельки бы остались, а здесь ни малейшего следа.

— Пока суд да дело, прокатимся в ваш родной город? — предложил Кирпичников. — На месте узнаем, в котором часу приехал Кукк к брату, с какой целью и что делает сейчас.

Юрий Иванович пожал плечами.

— Почему бы и нет? Но я родился не в Тапе, а в Таллинне.

— Но сейчас-то живете в Тапе?

— Это правда.

До города не проронили ни слова, каждый думал о своем. Кирпичников, чтобы отвлечься от расследования, взирал на проносящиеся за окном деревья, поля. Хотел ни о чем не думать, но мысли лезли и не давали покоя. Вот сейчас придется отказаться от единственного пока подозреваемого Шааса, Аркадий Аркадьевич уверился в его невиновности. У Лану нет ни мотива, ни бойцовских качеств, могших подвигнуть его на убийство. Обычный ловелас, который при опасности бежит от нее, а не решает проблемы путем кровавых происшествий.

Юрий же Иванович уверился в том, что Шаас замешан в убийстве, но по какой причине, придумать не мог. Да и целых четыре дня кто-то жил на мызе, топил печь, готовил себе еду, не обращая внимания на убиенных. Может быть, кого-то нанял? Но почему четыре дня? Что-то искали ценное? А как нашли, так покинули мызу? Одни вопросы, а где ж искать ответы? Где? Если все норовят сказать неправду.

По дороге трясло, приходилось отвлекаться от мыслей, хотя шофер старался ехать медленно и не растрясти петроградского гостя.

Уже при въезде Кирпичников неожиданно спросил:

— Юрий Иванович, скажите, кто все-таки прячется по лесам?

— Вы о шайке лесных разбойников?

— О них самых. Сколько их?

— Не могу точно сказать, — замялся помощник начальника полиции.

— Хорошо. Тогда хотя бы известно, в каком уезде они обосновались?

— В нашем, но появляются и в Иду-Вирумаа, и в Йывегамаа, и в Харьювамаа, и в Ярвамаа.

— То есть во всех окружающих?

— Именно так.

— Но известно, где их основной центр?

— Я же говорю, что они нас не беспокоили, поэтому не было нужды заниматься ими.

— Хотелось бы с ними встретиться. Если не со всеми, то хотя бы со старшим, — Кирпичников пытливо посмотрел в глаза Юрия Ивановича.

— Не знаю, — эстонец отвел взгляд в сторону, — я постараюсь.

— Постарайтесь, не сочтите за труд.

5

Дом брата Якоба Кукка нашли сразу. Большой, в два этажа и в пять окон, зажатый с двух сторон домами поменьше, он выделялся железной крышей и вычурным навесом над входом. Весь первый этаж занимал магазин.

Петер был постаревшей копией Якоба, такой же кряжистый фигурой, с таким же коротким седым бобриком, только потускневший взгляд и большое количество морщин выдавали человека постарше возрастом.

— Якоба? — спросил Петер, покачал головой, словно что-то вспоминал, потом вздел взгляд на потолок, толи искал там ответ, то ли размышлял, что следует отвечать. — Так я его в последний месяц и не видел. Думал, что дороги развезло и ему до меня не добраться.

— Значит, с тридцать первого на первое он не приезжал?

— Я же говорю, что с месяц его не видел.

— И сегодня не видел? — допытывался Кирпичников.

— Скажи, — Петер повернул голову к Юрию Ивановичу, — этому тиблу, что Якоба я не видел почти месяц.

— Вы с ним не ссорились в последнее время?

— Нет.

— Где он мог останавливаться в городе?

— Не знаю, обычно у меня, а теперь… не знаю.

— Благодарю, — сказал Кирпичников и вышел из магазина. Остановился на улице и, взглянув на небо, закрыл глаза.

— Вы что-нибудь понимаете? — раздался рядом голос Юрия Ивановича.

Кирпичников не ответил.

— Шаас где-то был почти два часа…