Искатель, 2019 №2

— Я не буду бестактен, если поинтересуюсь… — Кирпичников прикусил нижнюю губу и продолжил, не увидев в глазах женщин никакого возмущения: — В котором часу прибыл Якоб Кукк тридцать первого марта?

Сестры переглянулись.

— Если вас интересует только это, то около часа ночи.

— Вы не путаете с другими днями?

— Отнюдь, господин Кирпичников. Обычно он приезжает утром или днем, а в этот день просил ждать его допоздна.

— Именно в ту ночь?

— Да.

— Почему вы ее запомнили и чем она отличалась от других?

Сестры опять переглянулись. Тийна, видимо, как старшая, отвела в сторону взгляд.

— Вам, наверное, известен род наших занятий?

— Не совсем, но, простите, догадываюсь, — сухо сказал Кирпичников, не имея желания говорить лишнее.

— Так получилось, — Лийна положила ладонь на руку сестры, — что… впрочем, не важно. Якоб довольно обходителен для человека, всю жизнь занимающегося крестьянским трудом, но ему не повезло с женой. Если так получилось, что мы вынуждены по ряду обстоятельств одаривать мужчин лаской, то с Илзе… — Тийна посмотрела на сестру, та кивнула, — то с Илзе ему не повезло. Она одаривает в отсутствие мужа лаской всех соседей. В тот день, вернее ночь, Якоб приехал потерянный, с трясущимися руками, мы пытались узнать, что случилось, но он отмалчивался.

Аркадий Аркадьевич сощурил глаза и нахмурил брови.

— Скажите, вы не заметили следов крови на его одежде?

Сестры переглянулись и в один голос ответили:

— Нет, мы просто не обратили внимания.

— Сегодня он был у вас?

— Да.

— Когда он покинул вас?

— С час тому.

— И простите мое любопытство, откуда вы так хорошо знаете русский язык?

Старшая улыбнулась уголками губ.

— Мы родились в Санкт-Петербурге и переехали сюда во время войны, а после создания новой республики нам было предложено поменять фамилию на эстонскую. Юрий Иванович больше об этом знает.

Кеёрна кивнул.

— Простите за беспокойство, — Кирпичников поднялся со стула, — и разрешите откланяться.

Сели в полном молчании в автомобиль. Шофер ждал указаний, в какую сторону ехать.

— Вы верите им? — нарушил затянувшееся затишье Юрий Иванович.

— Почему не верить? — пожал плечами Аркадий Аркадьевич.

— Потеря постоянного посетителя может быть довольно веской причиной, — эстонец барабанил пальцами по коже сиденья.

— Представьте теперь другую картину: попросил их постоянный, как вы сказали, посетитель оказать ему услугу и создать алиби на определенное время. Но где гарантия, что его никто не видел? Тогда веры будет больше не женщинам, имеющим определенную репутацию, а другому свидетелю. И притом они, — Кирпичников кивнул в сторону дома, — понимают, что невольно могут стать пособниками убийцы.

— Все это верно, но….

— Юрий Иванович, вы лучше скажите, будем заезжать в полицейский участок или сразу в нашу обитель?

— Надо там забрать размноженные фотографические карточки.

Заехали в участок. Юрий Иванович вышел из него с пакетом. Потом направились в Имаслу, резонно решив, что Якоб Кукк вернется домой. Там его и застали за неприличным делом — он кулаками обучал жену хорошим манерам и отваживал от соседских мужчин. Предотвратить буйство обманутого мужа смогли, но надолго ли? Забрать за нарушение порядка не могли, да и Илзе только и шептала разбитыми губами, что все хорошо и она всем довольна.

На вопрос о тридцать первом марта Кукк взъярился, тяжело задышал.

— Опять вы о своем! Не знаю ничего и знать не желаю, нет мне никакого дела до Соостеров. Нет и не было, — брызгал слюной Якоб.

— Э, нет! Господин Кукк, в свете открывшихся новых обстоятельств я могу со всей уверенностью утверждать, что вы, любезный Якоб, были у мызы Соостеров в час убийства, — сухо проговорил Кирпичников.

— Да я… но там… как… — Плечи Кукка поникли, сам сгорбился, как столетний старик, и что-то лопотал то на эстонском, то на русском языках.

Сыскные агенты терпеливо ждали, пока истерическое состояние сменится нормальным, когда можно будет поговорить.

— Юрий Иванович, будьте любезны, попросите у хозяйки стакан воды.

Принесенную жидкость Аркадий Аркадьевич плеснул в лицо хозяина, вмиг обретшего удивленный вид.

— Теперь вы готовы к разговору?

— Да, — тихо ответил Якоб, сверкая глазами, — готов.

— Так что же произошло тридцать первого марта?

Кукк вытер ладонью лицо, опять тяжело вздохнул.

— Выехав из дому, я направился, — у мужчины дернулся кадык, — не в Тапу, как сказал жене, а к этому самому Шаасу. Я знал, что он должен приехать на ночь к Илзе.

— Кто вам об этом сказал?

— Получилось так, что я подслушал их разговор. А перед этим сказал, что поеду в город к брату, вот они и решили воспользоваться моим отсутствием. — Якоб скрежетнул зубами. — Начал следить за ним, а он поехал не к моему дому, а на мызу Соостеров. Там я видел, как они с Вену миловались на сеновале. Честно скажу, что тогда мог убить этих двоих, но в меня что-то вошло, и я каменной статуей наблюдал за их ласками. Где-то через час они расстались, и Шаас поехал к моему дому, долго там высматривал и только потом решился постучать в окно.

— Значит, он не видел, как вы уехали?

— Не мог он видеть, я же за его спиной был.