Искатель, 2019 №2

— Вы правильно поняли, — незнакомец продолжал улыбаться. — Тогда чем мы можем вам помочь? Мне жаль, что такие дикие происшествия происходят в моей маленькой родной Эстонии, но ничего не попишешь, иногда звериная натура прорывается из глубин человеческой души.

— Я хотел у вас поинтересоваться о некоторых вещах, но вижу, что вы заняты другими делами…

— Вы спросите, — мягко перебил Кирпичникова молодой человек.

— Я хотел спросить у вас, не попадались ли вам в последние дни месяца посторонние в этих краях люди?

— Хотел было ответить, что не попадались, но не буду. — Молодой человек выдержал театральную паузу. — Перед Рождеством вышел к нашему дому один человек, приютили мы его, приодели, оставили у себя. Не выгонять же его в мороз на улицу? Конечно, у некоторых из нас возникли, прямо скажу, нехорошие мысли, ведь мужчина не только видел наши лица, не только наверняка запомнил наши имена, но и узнал, где мы проживаем и сколько нас. Но здравый смысл взял верх, ведь, в самом деле, мы не звери какие, чтобы себе подобных пускать под нож. Дали кров, приодели, выслушали историю жизни, хотя сомневаюсь, что он рассказал нам правду. И вот в один прекрасный мартовский день он бесследно нас покинул. Мы не знаем, где он.

— У этого человека было имя?

— Как у всех нас, — молодой человек явно подразнивал Кирпичникова, но виду не подавал. — И нам кажется, что это тот, кто вам нужен.

— Категорично заявить не могу, но сведения, переданные вами мне, не останутся без внимания. Так какое имя?

— Аркадий Аркадьевич, дайте мне слово, что, обнаружив мужчину, вы не попытаетесь узнать, сколько нас и где находится наш дом.

— За себя и своих людей я могу дать слово, но вот за местные власти, простите, не могу. Они мне не подчинены.

— Вашего слова мне будет достаточно.

— Считайте, что вы его получили, но есть маленькое «но»…

Молодой человек вскинул брови и скривил губы, ничего не спросив. Аркадий Аркадьевич же продолжил:

— Как я понимаю, поле вашей деятельности велико. Так вот, если наши пути-дорожки пересекутся где-нибудь в России, и в частности в Петрограде, то не обессудьте, свое слово я отброшу, как обузу.

— Аркадий Аркадьевич, наша договоренность будет касаться только Эстонии. Кстати, в ней мы не ведем никаких противоправных деяний.

— Я это уже понял.

— Вот и чудненько.

— Так как звали исчезнувшего незнакомца?

— Каарл Грубер.

Громов смотрел на беседующих из окна. Собеседники мирно разговаривали, даже иногда улыбались, то ли острому словцу, то ли обоюдным шуткам. Сергей Павлович внимательно разглядывал незнакомца, чтобы на будущее запечатлеть в памяти его черты. Вдруг когда-нибудь придется встретиться — если не в Эстонии, так на просторах России или, быть может, даже в столице.

— Каарл Грубер? — с сомнением в голосе проговорил Кирпичников, и лоб его пересекла глубокая морщина, имеющая соседство с множеством более мелких.

— Именно так он нам представился.

— Извините, среди вас есть местные?

— Рад бы ответить, да не могу, — молодой человек постучал кончиком трости по земле.

— Значит, вы поверили ему на слово?

— Почему бы и нет? — удивился собеседник. — Нам не важны паспорта.

— Понятно, — задумчиво проговорил Кирпичников. — Я делаю вывод, что среди вас нет местной братии, иначе они смогли бы опознать Грубера.

— Вам, Аркадий Аркадьевич, не говорили, что с вами опасно беседовать таким, как я?

— Отчего же? — удивился начальник уголовного розыска.

— Вы из каждого слова готовы делать выводы или строить предположения.

— За месяцы, которые Грубер провел рядом с вами, наверняка он рассказывал о себе. Что вы помните из историй?

— Простите, Аркадий Аркадьевич, но я бы не доверял нашим рассказам. Они порой составляют обычную выдумку, чтобы скрыть истинное положение. Так и с этим самым Грубером.

— Но все же.

— Если вы настаиваете, то пожалуйста. Говорил, что был призван в армию в пятнадцатом, два года воевал, потом попал в плен, сидел в лагере до германской капитуляции, потом колесил по Европе в поисках, как он сказал, счастья, но решил вернуться в родные места.

— Вы его хорошо запомнили? Можете описать?

Молодой человек переложил трость в левую руку.

— Простите, — он достал из внутреннего кармана пиджака какой-то конверт, протянул Кирпичникову, — мы взяли за образец составление вашей службой словесных портретов. Кажется, у нас получилось.

— Благодарю, — произнес Аркадий Аркадьевич.

— Мы надеемся, что смогли помочь вам. Да, к слову, этот самый Грубер покинул нас не с пустыми руками. Прихватил два пистолета и несколько коробок патронов к ним. Видимо, в руки просто так не дастся.

— Отчего вы меня предупреждаете? — Кирпичников полез в карман за портсигаром, но, заметив, как незнакомец напрягся, не стал доставать.

— Симпатичны вы мне, Аркадий Аркадьевич, и наслышан я о вас, — молодой человек словом «я» дал понять, кто в банде главный. — А засим, разрешите откланяться, — он приподнял край шляпы, — и надеюсь, что нас никогда больше не сведут судьба и случай.