Искатель, 2019 №6

— Не в этом дело. В самом деле, не подкидышем же мне оставаться. — Я машинально почесал затылок. — Ваш капитан со всеми так общается?

— Он со странностями, конечно. Но и вы его поймите: не часто мы находим терпящих бедствие людей за бортом.

— Ладно, стало быть, я Виктор. А вы, значит, Анна.

— Да, я врач. — Она опять улыбнулась, и в белой комнате будто стало еще светлее.

— А я неизвестно кто, — я тоже улыбнулся. — Вот и познакомились. Да, а почему ваш капитан со странностями?

— Вообще-то он командир станции. Но как-то так повелось: капитан да капитан. Да и Сильвера он на плече все время таскает, как предводитель пиратов.

— И много на судне пиратов?

— Вместе с Сильвером шестеро. Вы седьмой. Но людей только четверо.

— То есть? — Эта новость оказалась для меня самой неожиданной. — Кроме Сильвера на станции еще есть… не люди?

— Если вы хорошо себя чувствуете, я проведу для вас обзорную экскурсию.

— Для человека, лишь минуту назад получившего имя, я чувствую себя прекрасно!

— Тогда следуйте за мной!

И я еще раз пожалел, что на ней комбинезон, а не юбка.

За дверью располагался холл. Посреди него громоздился огромный стол, окруженный стульями. У стен манили в свои объятия глубокие мягкие кресла. Все было таким же белым, как и в медицинском отсеке, и того же аскетичного дизайна. В стене слева сиял большой круглый иллюминатор, за ним плыла далеко внизу голубая планета. На миг я забыл об Анне и чуть не свернул себе шею, разглядывая невиданное и величественное зрелище.

— Виктор, вы еще успеете насладиться этим видом. Кстати, это кают-компания. Идемте дальше.

Перпендикулярно кают-компании располагался коридор, по сторонам которого были двери. Анна остановилась у одной из них.

— Запоминайте, Виктор, вот эта дверь с цифрой два ведет в ваш отсек.

— Благодарю. Значит, карантин пройден? — Я испытал разочарование, так как лишился надзора Анны.

— Да, это быстро.

— А как долго я был без сознания?

— После того как вас нашли, прошло часа три.

— А при каких обстоятельствах я был найден?

— Об этом вам расскажет капитан, — уклончиво опустила ресницы Анна. — Давайте я познакомлю вас с нашим атмосферником.

И она шагнула к отсеку с номером восемь на двери.

Иллюминатор в отсеке отсутствовал. Но и без него здесь было на что посмотреть: у стола располагался очень тучный человек — нас широко приветствовала его мясистая спина. Человек развернулся на вертящемся стуле, как только мы вошли. Без сомнения, это был азиат: он смотрел на меня через узкие щелки век. В руках он вертел, ни на секунду не останавливаясь, разноцветную игрушку. Я был приятно удивлен, потому что знал ее название: кубик Рубика. В руках у толстяка он то обретал разноцветные грани строго по ранжиру, то распадался на пестрый каскад маленьких квадратиков. И все это повторялось снова и снова. Стол толстяка при ближайшем рассмотрении тоже оказался непрост: это был большой экран, на котором клубились разноцветные завихрения и висели графики и цифры.

— Знакомьтесь, — объявила Анна, показывая на толстяка. — Это По Тунь. А это Виктор.

Лицо толстяка при моем появлении изобразило целую палитру чувств — удивление, волнение и почему-то испуг. Но все это быстро заслонила радость.

— Оцень холосо! — Толстяк говорил с сильным акцентом, но довольно бойко. — Ты подкидис?

Анна смутилась:

— Мы просто его нашли, По Тунь…

— Но меня все же кто-то подкинул, — сказал я и немедленно ощутил зловещий смысл этих слов.

— Кто подкинул? — тут же отозвался По Тунь, и на его лице снова промелькнула тень испуга, сразу, впрочем, утонувшая в сияющем радушии.

— Давайте оставим эту тему, — попросила Анна.

Я был не против. Повисла неловкая пауза, и я поспешил спросить По Туня:

— Из какой вы страны?

— Он китаец, — сказала Анна.

— Я китаес! — гордо затряс толстыми щеками По Тунь. — Китайсев оцень много. Китайсы оцень много таланта, китайсы надо много-много кусать, и они могут много-много лаботать!

Эта тирада напоминала программу какого-то диктатора, не то собирающегося идти войной на Китай, не то наоборот — из Китая двинуть по всему земному шару. Впрочем, кажется, это уже давным-давно произошло…

Тут меня осенило, что многие фундаментальные вещи из истории человечества моя память отлично сохранила. Это не могло не прибавить мне оптимизма.

Тем временем Анна уже подошла к двери.

— Идемте, Виктор. Не будем мешать По Туню.

— Месать не надо, надо лазговаливать! — протестующее затряс щеками толстяк.

Но Анна была непреклонна:

— Виктор зайдет к тебе позже, По Тунь.

— Заходи снова, подкидис Виктол! — крикнул он вслед нам, и мне стало понятно, что своей спешкой Анна хотела предотвратить обсуждение темы подкидыша.

Когда мы оказались в коридоре, по нему что-то шло.

Именно что-то и именно шло. Я выразился так не из-за своей битой памяти — с ней, как оказалось, все было не так уж плохо. Я не помнил никаких фактов из собственной биографии, но мог узнать вешалку для шляп и пальто, которая самостоятельно передвигалась по коридору.

Нечто подошло ближе, и теперь можно было подробно его рассмотреть.