Искатель, 2019 №6

— Смотрите! — закричала Анна, и все уставились на нее.

Она, бледная и испуганная, показала на иллюминатор. Половину стекла загораживало нечто чешуйчатое, и оно вдруг поползло дальше. Это было то ли щупальце гигантского живого организма, то ли тело столь же огромной змеи. Послышался треск. Потолок покрылся красными вспышками. «Внимание, угроза разгерметизации! Персоналу необходимо покинуть станцию». Мы с Анной взглянули друг на друга.

— Это и есть «чужой»! — сказала она.

Я крикнул капитану:

— Это и было тем, что столкнулось со станцией и что я безуспешно пытался отыскать!

Я схватил Анну за руку:

— Идемте, Анна, у вас есть шанс.

Проходя мимо По Туня, я сжал его мягкое, как тесто, плечо: — Прости, старина. И прощай!

Затем оттолкнул стоявшего столбом Айрона и потащил Анну по коридору.

— Виктор! Что вы задумали?

Мы ворвались в двери подсобных отсеков, и я крикнул на ходу:

— Моя капсула! Вы можете спастись!

Станцию потряс удар, и нам пришлось ухватиться за шкафы, чтобы не упасть. Вот и дверь в шлюз.

Оказавшись внутри, я откинул люк капсулы.

— Забирайтесь, это единственный шанс.

Анна кинулась мне на грудь, и я почувствовал у себя на шее ее горячие слезы.

— Я не хочу, Виктор! Мне страшно…

— Забирайтесь скорее, а то будет поздно.

Я попытался отодрать ее руки от своей шеи, и наконец это удалось мне. Она взглянула на меня зареванными глазами.

— Давайте вместе!

Я покачал головой:

— Увы, билет только на одного.

— Виктор!.. — Она снова кинулась мне на шею, и я просто обнял ее, не в силах сопротивляться. Потолок шлюза мигал красным, монотонный голос повторял про разгерметизацию, вибрация росла.

— Вот и все… — успел сказать я и…

Три дня назад

Солнце уже проваливалось за лес по ту сторону озера, окрашивая тревожным ржавым цветом бетонное строение, занимавшее островок в километре от берега. На берегу возле дощатого причала с парой лодок толпились целых четыре спецмашины, две из которых — «скорая» и полицейский «бобик» — разбрасывали сине-оранжевые блики. Неподалеку сидел на траве боец и бормотал, оглаживая снайперскую винтовку:

— Зачем вызывали-то? Ни одного окна ведь… На хрена вызывать было?..

В освещенных недрах «скорой» сидел мокрый до нитки полицейский, укутанный в одеяло. Его зубы время от времени выбивали костяную морзянку. Рядом с ним доктор в синем комбинезоне крутил в пальцах незажженную сигарету.

Виктор подошел к распахнутой двери и спросил коллегу:

— Ну что, не согрелся еще?

— Да это не от холода, — отозвался док и, выбравшись из машины, закурил.

Виктор взглянул на полицейского. Лицо его было бледным, как у утопленника, глаза смотрели бессмысленно.

— Хоть что-нибудь ты успел увидеть? — спросил Виктор. Полицейский выбил дробь зубами и принялся выдавливать из себя:

— Все белое… коридор… вокруг никого… иду… люк подо мной… открылся… а там черно, как в колодце, и звезды… я туда упал… оказался в воде… тут же и… в себя пришел…

— Что страшного-то? — спросил Виктор. — Чего тебя трясет?

— Г… голос… в коридоре в этом… н-не х-ходи с-сюда… жутко так сказал… с… с-смертью повеяло… б-будто…

Подошел доктор. Виктор обернулся к нему:

— Что со вторым, Николаич?

— Амнезия. Даже как зовут не помнит. А первый все еще в коме.

Виктор оглядел себя критическим взглядом, пробормотал:

— Переодеться, что ли… — И ушел к полицейскому «бобику». Полицейский кивнул в его сторону и спросил доктора:

— Н-неужели п… пойдет?

Доктор швырнул в траву недокуренную сигарету.

— Выхода у него нет. Невеста у него там. Хорошая девушка…

Солнце наконец зашло за лес. На берегу продолжали метаться блики мигалок.

Виктор открыл глаза. Над ним нависал скверно побеленный потолок с бурыми потеками. В центре нервно мигала люминесцентная лампа. Виктор приподнялся на локте и огляделся.

Больничная палата с единственной койкой, на которой он лежал, старый стол со стулом, напротив кровати — шкаф-развалюха. Две двери. Та, что слева от шкафа, приоткрыта, и за ней виден белый фаянсовый умывальник. И ни одного окна.

Виктор сел. На нем, как на пугале, висела пижама неприятного коричневого цвета: штаны и куртка. Под курткой он обнаружил белую майку старомодного кроя, на полу стояли ботинки без шнурков, служившие, очевидно; домашними тапочками. Виктор обулся и тут же все вспомнил.

Значит, он каким-то образом выжил?!