Искатель боли

Рыжеволосая попыталась подавить в себе волну страха, но вряд ли это бы могло укрыться от внимания старика.

— Конечно, достопочтенный Зрящий, — покладисто кивнул мужчина, нисколько не сердясь на такое непочтение по отношению к его авторитету, — если домина не против.

— Спрашивайте, господин, — выдавила из себя Астра, стараясь чтоб хотя бы для одного из слушателей ее голос звучал убедительно.

— Мне почудилось одно легкое несоответствие, — прямо выдал целитель. — Когда вы говорили о блуднице, то мне было очевидно, что вы ее презираете и недолюбливаете. Оно, наверное, среди женщин всегда так и происходит. Но! Я не уловил от вас негативных эмоций в адрес самого Данмара. Того, кого вы должны были люто возненавидеть. Не объясните мне, почему?

Аристократка затравленно глянула на наместника, будто ждала от него поддержки. Но тот лишь демонстративно облокотился локтями на столешницу, всем своим видом показывая, что ему тоже интересно будет об этом узнать.

— Он… он… — Астра покраснела так сильно, что почти сравнялась цветом лица со своей огненной шевелюрой. — Он просто очень красивый…

Как только постыдное признание сорвалось с ее уст, она почуяла, что Зрящий убрал свои пальцы с ее висков. Ответ девушки удовлетворил его полностью, как, похоже, и наместника.

— Понимаю, понимаю, — покивал головой хозяин кабинета, — юному сердцу тяжело приказать. Но все же, часто мы вынуждены поступать так, как должны. Благодарю вас, домина. У меня больше нет к вам вопросов.

***

Испустив дух, одержимый слугой Дьявола, обмяк. И на этот раз я не ощутил того удовлетворения и радости, как при изгнании других демонов. А все было потому, что Искатели боли наслаждались страданиями своего носителя, и возвращение в Ад их совсем не пугало. Ведь это только низшие твари обитали в Геенне на правах слуг, домашних животных или мальчиков для битья. А эти отродья бездны могли пресмыкаться, пожалуй, только перед властителями адских доминионов и самим Князем, больше не перед кем.

Оторвав взгляд от поверженного врага, я увидел, как в дрожащем свете факелов на частокол лезут десятки других дикарей, бесстрашно кидающихся прямо под клинки жрецов. Они визжали и хохотали, когда сталь полосовала их изуродованные дыханием Преисподней тела. Но еще громче они вопили, когда им удавалось стащить со стены кого-нибудь из защитников заставы, затянув в свое кишащее море. С появлением Искателей оборона тут же опасно пошатнулась.

— Орден! — Прогремел над полем боя рёв паладина, заставляя меня заподозрить в нем способность к владению воздухом. Ведь орать так громко никто иной просто не в силах. — Стройся в «змею!»

Команда экзарха, что бы она ни значила, оказалась понятна всем, кроме меня. Заметив, что я мешкаю, Кавим ухватил меня за рукав и попытался увлечь со стены, но едва не получил за это штык из зачарованной стали под ребро. Он увернулся, пожалуй, только благодаря тому что его Искра была сильнее моей, и она не истощилась за прошедший день так сильно. Ну и еще, быть может, потому что Владеющий ждал от меня именно такой реакции на чужое прикосновение.

— Исш’антала, Данмар! Это я! — Рявкнул он, пытаясь докричаться до моего разума. — Очнись ты, проклятый мальчишка! Нам надо уходить! Храмовники покидают стены!

Появление Искателей сильно поколебало мою уверенность в своих силах, и во мне снова воспрял грешник. Каким-то чудом, но я все-таки сумел пробиться сквозь заскорузлую броню его сознания, видящего в любом врага, и заставил себя последовать за отступающими воинами. Слова умирающего одержимого, обжегшие мне лицо смрадом царства смерти, невольно заставили задуматься. Чего Дьявол пытается этим добиться? Что желает доказать или показать?! Я и так делаю все, что он приказывает, чего ему еще нужно?!

Собственные тяжелые мысли и близость целой орды демонов сделали свое дело. Подавлять свою вторую половину, взращенную в Аду на боли и страхе, становилось с каждой секундой все сложнее. В какой-то роковой миг я уступил ей и, не отдавая себе никакого отчета, не понимая, где друг, а где враг, нырнул в самую гущу тварей, разрывая их туши быстрыми ударами в кровавые лохмотья.

Ненависть к извечным врагам любого грешника затопила мозг, не оставив ни единого просвета, и единственной целью своей второй жизни я считал их уничтожение. Там, в Аду, таких преимуществ у меня уже не будет, так что воспользоваться этим шансом нужно прямо сейчас. Что со мной после этого будет? Как отнесется Повелитель демонов к моей гибели? На какие муки он обречет меня после провала его задания? Все это стало мне совершенно безразлично. Мне просто было нужно унести с собой побольше дьявольских клевретов, чтобы держаться за эти ощущения в Преисподней, как за якорь.