Искатель приключений Эмиас Лэй

– Но, мистер Фрэнк!.. – начал Джек, который был суеверен, как старая баба, и под влиянием жуткой речи уже обливался холодным потом.

– Никаких «но»! Или скройся, малодушный, но не через дверь, как человек, а через трубу, как летучая мышь.

– Но, мистер Фрэнк!..

– Твоя жизненная мечта или труба! Выбирай! – прорычал Карри ему в самое ухо.

– Хорошо, – сказал Джек, – но это ужасно жестоко! Почему из-за того, что вы не можете сохранить верность без этой варварской клятвы, я тоже должен принести ее – я, который три года хранил верность без всякой клятвы?

При этом патетическом возгласе Фрэнк почти смешался, но Эмиас и Карри сунули жертву в кресло, и все было приготовлено к священнодействию.

– Завяжите ему глаза, как полагается по классическим образцам, – предложил Билл.

– О нет, дорогой Карри, я обещаю закрыть их достаточно крепко. Но не кинжалом, дорогой Карри, – не кинжалом. Я не вынесу потери крови, хоть выгляжу крепким! Наверное, хватит булавки, в моем рукаве где-то воткнута одна. Ох!

– Взгляните на источник благородного сока! Лейся, прекрасный ручей! Как он истекает кровью! Пинта, кварта![48] Ах, это доказывает его страстность!

– Кровь истинных влюбленных всегда находится в кончиках пальцев.

– Эй, Джек! Что значит потерять лишний галлон ради нее?

– Берите мою жизнь, если хотите, но, ах, джентльмены, позовите хирурга из любви ко мне! Я умираю, я лишаюсь чувств!

– Тогда пей скорее, пей и клянись! Поддержите его сзади, Карри. Смелее, брат! Все будет кончено в одну минуту. Ну, Фрэнк!

Фрэнк быстро прочел латинское четверостишие.

Джек, убежденный, что находится при последнем издыхании, с жадностью опрокинул себе в глотку ровно три четверти кубка, который Карри поднес к его губам.

– Ух! Ах! Пуф! Благодарю вас. По вкусу это очень похоже на вино!

– Доказательство, мой добродетельный брат, – заговорил Фрэнк, – твоего воздержания. Ступай с миром – ты победил!

И Джек ушел домой, унося в себе пинту доброго аликантского вина (больше, чем он, бедняга, когда-либо прежде выпивал в один раз). А остальные, весьма довольные, вновь зажгли свечи. Они превесело провели вечер и разошлись, как добрые друзья и достойные девонские джентльмены. И все за исключением Фрэнка считали историю с Джеком Браймблекомбом и его клятвой самой веселой шуткой, какую им пришлось слышать за последнее время.

Затем все разъехались: Эмиас и Карри отправились в эскадру Винтера; Фрэнк, лишь только он смог путешествовать, – снова в Лондон и с ним молодой Бассет; Фортескью и Чистер – к своим братьям в Дублин; Леджер – к своему дяде маршалу Мюнстеру, а Коффин присоединился к Шампернуну и Норрису в Нидерландах. Так все братство Рози разбрелось по миру, а она осталась одна со своим зеркалом.

Глава IX Как Эмиас взял в Ирландии пленника

Тихая, темная сырая ночь ранней зимы. В течение последних двенадцати часов западный ветер не перестает завывать над ирландским побережьем. Эмиас сидит с обнаженной головой на корме лодки в Смервикской бухте, его кудри обрызганы пеной, он весело кричит:

– Тащите живей, молодцы, и не вздумайте зачерпнуть воды. Пушечные ядра – такой груз, который нельзя портить соленой водой.

С моря, начинаясь на расстоянии приблизительно четырех миль, пологим сводом расстилается густая серая туча. Под ужасным покровом ночной мглы завывает шторм и несет с собой в глубь страны большие хлопья пены и серые соленые брызги; вся страна становится темной, мрачной и скучной.

Среди песчаных холмов в вечернем сумраке вспыхивают красные искры далеко не небесного происхождения. Ведь этот форт, ныне переименованный завоевателями в форт Обруга, где развевается золотой флаг Испании, находится во власти Сан Джозефо с восемьюстами кондотьерами[49]. Всего три ночи тому назад Эмиас, Иео и несколько человек из самых сильных винтеровских солдат спустили с верхней палубы четыре кулеврины, подвезли их к берегу и подтащили к батарее, спрятанной среди песчаных холмов. Теперь видно будет, смогут ли испанские и итальянские кондотьеры удержать свой форпост на британской земле против людей из Девона.

Эмиас и его люди привезли, рискуя жизнью, новый запас ядер, так как на винтеровской батарее не было больше снарядов, и в течение четырех часов оттуда стреляли камнями за неимением лучшего. Они подвели лодку к берегу в том месте, где маленький залив давал возможность высадиться, и, почти не беспокоясь, разобьется лодка или нет, вскарабкались на песчаный холм, каждый с парой ядер, переброшенных через плечо. Забравшись в траншею, Эмиас весело крикнул Иео:

– Вот пища для бульдогов, канонир!

– Не разговаривайте с человеком, когда он занят делом, мистер Эмиас. Пять раз я промахнулся, но, клянусь, эта проклятая папистская тряпка слетит с шеста!

– Так сбрось ее, никто не заставляет тебя стрелять криво. Только возьми для этого доброе железо, а не камни, пригодные для мостовой.