Искатель приключений. Книга 2

— Неужели вы еще будете отпираться, что вы не сообщили вашей благородной госпоже все эти сведения?..

— Но…

— Агамемнон, не отпирайтесь, умоляю вас!..

— Ну, если вы угадываете все… Признаюсь!

— И прекрасно! Видите ли, мой превосходный друг, ради вас я отдал бы… Мою жену!..

Рива сделал легкую гримасу. Пожертвование мадам Дюран не казалось ему неоспоримым доказательством преданности.

Друзья расстались. Управитель пошел заниматься отелем, который он покупал для графини де Сент-Анилль.

Дюран, вернувшись в свой магазин, заставил всех приказчиков мерить и отрезать материю. В тот же день огромные тюки с товарами завалили переднюю на первом этаже. Дюрану, сидевшему в кабинете, доложили о Рива.

— Ну что ваша покупка?.. — спросил Дюран.

— Все кончено. Отель наш. Контракт был написан и подписан в несколько минут. Я уже отсчитал и денежки…

— Поздравляю!..

— Благодарю. Смею сказать, дельце было проведено искусно. Но не о том речь.

— О чем же?..

— Нам принесли ваши товары…

— Да, уже с час…

— Написали вы счет?

— Нет еще…

— Тем хуже.

— Какое вам дело?

— Как какое дело!.. Мы хотим заплатить, а так как счет ваш не готов, то мы и не можем…

Дюран опустил руки.

— Заплатать? — вскричал он. — Опять заплатить! Все платить! Но какие вы странные люди? Вы только и говорите, что о деньгах.

— Мы люди точные, аккуратные, не любим долгов, — с важностью отвечал Рива.

— Дело идет не о долгах!.. Но бывало ли когда-нибудь, чтобы покупатель уплачивал по такому важному счету через час после покупки.

— Значит, не бывало, говорите вы?

— Нет.

— Так это будет, вот и все.

— Вы еще не знаете, как велика сумма, и потому заплатите, когда я сам потребую денег.

— Мне отдано формальное приказание заплатить, и под страхом прогневить графиню я должен исполнить ее приказание.

— Послушайте, мой превосходный друг…

— Я слушаю.

— Вы знаете, что кроме сукон для ливреи, бальных и придворных платьев, мебельных тканей, я обязался доставить белье и кружева.

— Да, ну так что же?

— Ну! Не будем же путаться в наших счетах… Когда я поставлю все эти вещи, я представлю вам один общий счет и не откажусь получить плату…

— Дюран… Дюран… Вы употребляете во зло симпатию, которую внушаете мне!.. Вы ставите меня в неловкое положение перед графиней!..

— Она не будет знать, заплатили ли вы мне или нет…

— А если она спросит?..

— Ах! Боже мой! Вы ответите правду, что вы еще не получили от меня счета…

— Вы хотите этого непременно?

— Пожалуйста!

— Хорошо!.. Я уступаю, но, право, я слишком слаб…

Дюран рассыпался в благодарности, и управитель воротился во второй этаж.

Между тем Дюран, после своего разговора с графиней, не мог обуздать своей радости и гордости. Задетый за слабую струну, за свое тщеславие, упоенный уже успехом своей будущей славы, он поспешил распустить слухи о почестях, которые скоро посыплются на него. Прежде чем прошли сутки, весь квартал уже знал об этом. Дюрана приходили поздравлять; некоторые просили даже его протекции. И он принимал со снисходительностью, исполненной достоинства, льстецов и попрошаек. Между тем все семейство его находилось в восхищении, которое легко понять. Тесть, этот медик, изобретатель мази и эликсира, через руки которого, по выражению Дюрана, прошло более десяти тысяч человек, видел уже на груди своей орден и спесиво говорил:

— Что же тут такого? Я заслужил его!

— Любезный Дюран, — говорил Агамемнон Рива, — возьмите, пожалуйста, лист пергамента…

— Зачем?

— Чтобы написать ваше имя, фамилию, лета, звание и прочее самым красивым почерком…

— С какой целью?

— Как? Вы не угадываете?

— Право, нет!

— Речь идет о звании префекта…

— О!

— Без сомнения; и эта бумага присоединится, как документ для справки, к просьбе, которую пишет теперь графиня, а я ее отнесу вечером к кардиналу Дюбуа…

Дюран торопливо взял лист пергамента, схватил перо и написал требуемые сведения с каллиграфическим совершенством.

VIII. Тайна кардинала

На другой день Агамемнон Рива опять пришел к Дюрану за сведениями, но на этот раз он собирал справки по поводу ордена для его тестя.

— Ах! — сказал он, когда Дюран окончил необходимые отметки, — если бы я был уверен в вашей скромности, мой добрый друг.

— Ну что ж? — с живостью спросил Дюран.

— Я мог бы…

— Вы могли бы… что?

— Показать вам…

— Что такое?

— Нет, нет… Лучше молчать… Я уже и так проболтался…

— Друг мой… Мой превосходный друг! — вскричал Дюран, любопытство которого было возбуждено до крайней степени. — Я уверен, что вы скрываете от меня какое-нибудь приятное известие…

— Угадали…

— О? Что ж такое?

— Только не сегодня…

— Пожалуйста…

— Нет.

— Заклинаю вас!

— Нет! Напрасно будете настаивать.

— Отчего же?

— Оттого, что я болтун… Что вы не в состоянии будете молчать… И что лучше ничего вам не говорить.

— Агамемнон, клянусь вам, что я не проболтаюсь.

— Да… Да… Вы клянетесь, но подобные клятвы никто не держит никогда…

— Даю вам честное слово!

— Честное слово?

— Да.

— Невозможно сомневаться в вас долее… Вы все узнаете…

Дюран топал ногами от нетерпения.

— Вы знаете, — начал управитель, — что вчера я сам отнес кардиналу Дюбуа просьбу от моей благородной госпожи.

— Да… Да…

— Кардинал отвечал.