Искатель приключений. Книга 2

— Вы уходите? — спросил Жак. — Без ужина?

— Я не буду ужинать дома.

— Должен я идти с вами?

— Нет.

— Позвольте мне сказать вам…

— Что?

— Я боюсь за вас… Да, я очень хорошо знаю, что вы переоделись для каких-нибудь приключений…

— А если бы и так?

— Париж так опасен ночью… я боюсь, чтобы с вами не случилось чего-нибудь…

— Не беспокойся, мой милый…

— Это выше моих сил… я дрожу…

— А! так поэтому-то ты и хочешь идти со мной?..

— Да… по крайней мере, на всякий случай… если кто встретится с вами… может выйти ссора… я буду тут…

— Это невозможно, мой бедный Жак; я буду осторожен и притом хорошо вооружен… Видишь, , я беру два пистолета и кинжал… это надежные товарищи…

— По крайней мере, позвольте мне подождать вас?..

— О! очень охотно; но я возвращусь, может быть, поздно ночью…

— Тем более.

— Разведи огонь в камине в моей спальне и засни в кресле.

— О нет; я чувствую, что до тех пор, пока вы не вернетесь, не сомкну глаз…

Не прибавляя более ни слова к этому простодушному, искреннему возражению, Жак пошел за ключом от калитки сада. Во время его отсутствия Рауль раскрыл шкатулку из розового дереза, в которой обыкновенно прятал деньги, вынул оттуда горсть золота и положил его в измятый карман бархатного жилета. Между тем Жак принес ключи и заверил своего господина, что ни один слуга не попадется ему по дороге. Рауль взял ключ и отправился ужинать в таверну под вывеской «Золотая Колесница», уже известную нашим читателям.

Сытно пообедав, Рауль отправился в рыночный квартал, заплатив за обед две золотые монеты, к великому удивлению хозяина, который не мог понять, каким образом молодой человек, так бедно одетый, мог позволить себе подобные траты.

Читатели наши, может быть, помнят, что мы уже говорили о кабаке под вывеской «Союз Марса и Венеры», который пользовался очень дурной репутацией и все посетители которого были более или менее известны полицейским агентам. Туда-то через несколько лет должен был прийти Рауль, чтобы поручить шпиону Матиасу Оберу, прозванному Рысью, собрать сведения об Антонии Верди, прелестной ворожее, приехавшей из Италии и пользовавшейся милостью Филиппа Орлеанского, регента Франции, которому она показывала черта в его настоящей и осязаемой форме.

В этом кабаке, скажем прямо, все казалось отвратительным и зловещим — и предметы, и люди. Там можно было встретить только физиономии мрачные, зверские или запечатленные грубой веселостью. Хриплые звуки какого-то неизвестного языка поражали слух. Почти постоянно раздавались там песни, часто непристойные до такой степени, что стыдно было их слушать. Собствен но говоря, это был не кабак, не таверна, а разбойничий притон.

Конечно, Рауля должна была побуждать очень сильная причина, если он решился переступить через порог этого отвратительного вертепа, и причина эта действительно существовала. Взглянув на вывеску при бледном свете фонаря, качавшегося от ветра, Рауль вошел в кабак не колеблясь.

Его одежда была более чем проста, к тому же он позаботился еще измять манишку и галстук, — так что его приход не привлек к себе внимания посетителей.

Таверна состояла из одной обширной залы, почерневший потолок которой поддерживался деревянными столбами. Дубовые столы и скамейки были прибиты к полу, покрытому широкими плитами, грязными в высшей степени. Рауль сел в углу, так, чтобы уединиться как можно дальше, но видеть все, что происходит вокруг. Хозяин кабака, низенький и хромой, но широкоплечий и коренастый, как Геркулес Фарнезский, подошел к молодому человеку и спросил грубым голосом:

— Чего вы хотите?

— Трубку и меру водки, — отвечал лаконично Рауль.

Хромой через несколько минут принес требуемое. Рауль протянул руку, но хозяин остановил его резким движением. Удивленный взгляд Рауля, казалось, спрашивал, что значило это движение, и как бы в ответ на этот взгляд хромой проворчал своим хриплым и грубым голосом:

— Здесь в долг не отпускают: заплатите вперед.

Рауль вынул из кармана золотую монету.

— Возьми сколько тебе следует, — сказал он, бросив луидор на стол.

Хромой взял монету, долго ее рассматривал, пробовал зубами, старался согнуть между пальцами и наконец бросил на каменный пол, чтобы прислушаться к ее звуку. Рауль, не говоря ни слова, выдержал этот продолжительный и мелочный осмотр. Наконец хромой убедился, что золотая монета действительно стоила двадцать четыре ливра, и уважение его к Раулю тотчас приняло невероятные размеры. Он приподнял — неслыханная вещь!.. — свой грязный бумажный колпак и сказал тоном, который был не совсем невежлив:

— Я сейчас принесу вам сдачи, и если хотите еще чего-нибудь, вам стоит только сказать: у меня есть настоящий голландский джин, старый киршвассер из черного леса и арак первого сорта… Если вы можете платить, можете и пить.

— Мне нужно только то, что я спросил, — бросил Рауль, набивая трубку.

— Как вам угодно; здесь в долг не отпускают, но и не принуждают никого тратить более, чем он хочет…

И хозяин ушел, хромая, за сдачей, которую скоро принес.