Искатель Смерти

— Как вам будет угодно, — не стал перечить Валентин. — Но, боюсь, вам придется являться на тайные собрания подпольщиков, даже если они будут неправильно произносить ваше имя. Здесь не соблюдают всех тонкостей этикета, как это водится на великосветских раутах. Отчасти в этом и состоит прелесть жизни заговорщиков. Здесь особо не церемонятся и не принуждают друг друга вставать на колени или отвешивать поясные поклоны. Мы все здесь равны. Все, что от нас требуют, — это готовность драться и при необходимости умереть за общее дело.

— Интересно, Валентин, зачем же тогда ты здесь? — вмешался в их разговор Кит Душегуб. — Ты всегда пренебрежительно относился к любому делу, кроме разрушения своего собственного организма.

Валентин неторопливо повернулся и с улыбкой посмотрел на Саммерайла:

— Где можно найти более подходящее место для разрушения собственного организма, как не в подпольной организации заговорщиков? На Голгофе есть лишь одно место опаснее, чем это, — арена. Но драться на арене — слишком тяжелый труд для меня. Ты знаешь, что я деликатная натура.

— Крепости вашего организма позавидует буйвол, — возразила Еванжелин. — Кто еще сможет сохранить нормальное здоровье после стольких рискованных экспериментов!

— Я знаю, почему он здесь! — грубовато сказал Кит Душегуб. — Ему нужен наркотик. Препарат экстрасенсов. Поверь мне, Валентин, даже если ты добудешь его, он не придется тебе по вкусу. Ты узнаешь все, что о тебе думают окружающие.

Валентин язвительно улыбнулся:

— Но ведь ты прекрасно знаешь, что о тебе думают другие, Кит, и это не повлияло на твою деградацию.

— Я хочу знать, почему Гуду разрешили скрыть свое лицо, — сказал Давид. — Нам не позволяют делать это, хотя общение с персонами, страдающими заболеваниями мозга — как, например, Валентин или Кит Саммерайл, — связано с немалым риском.

— Какая досада! — пробормотал Валентин. — Здесь никто не ценит истинного артистизма.

Кит Душегуб пристально посмотрел на Давида:

— Советую выбирать выражения, Искатель. Иначе одно из них может стать для тебя последним.

Давид с вызовом встретил его взгляд. Его рука легла на рукоять меча:

— Ты меня не запугаешь, Саммерайл!

— Иногда следует и испугаться, — вступила в их перепалку Еванжелин. — Я видела вас обоих во время поединков и скажу, что Саммерайл явно сильнее. Теперь перестаньте трясти друг перед другом гениталиями и послушайте, что скажет Гуд по поводу своего скрытого лица. Лично мне это очень любопытно.

Кит Душегуб и Давид Искатель обменялись гневными взглядами, но Давид первым отвел глаза. Валентин задумчиво посмотрел на него. Возможно, этот юноша и не так наивен, как кажется. Саммерайл был психопатом, это знал каждый. Если бы его ледяные глаза уставились на Валентина, он поспешил бы учтиво поклониться и отойти в сторону. Правда, потом, при первом удобном случае, добавил бы ему в бокал с вином что-нибудь особенное…

Чувствуя, что пауза затягивается, Валентин перевел взгляд на Гуда, который все еще не произнес ни слова. Человек без лица стоял не двигаясь, темнота под его капюшоном была, как и прежде, непроницаемой.

— Я представляю особую ценность для подполья и кибератов, — наконец вымолвил он. — Они предпочитают идти мне навстречу, лишь бы не остаться без тех услуг, которые я им оказываю.

— А что это за услуги? — спросил Кит.

— Вам об этом не обязательно знать, — ответил Гуд.

— Нет, говори! — стал настаивать Давид.

Давид и Саммерайл стали неторопливо приближаться к Гуду, беря его в «клещи», так что он одновременно не мог видеть их обоих. Их руки держали рукояти мечей.

— Однако хватит! — громко произнес Господин Совершенство, и все повернули головы в его сторону. Он обвел всех бесстрашным взглядом. — Мы собрали вас здесь не для того, чтобы вы затевали склоки. Есть важный вопрос для обсуждения, но чем дольше мы находимся здесь, тем большей опасности подвергаемся.

— Верно, черт побери, — сказала одна из Стиви Блю. Она вышла на середину пещеры и остановилась, уперев руки в бока. — Имперская служба безопасности запросто может застать нас врасплох, если мы будем затевать разборки между собой. Или вы прекращаете базар, или мы с сестрами будем брать вас за шиворот и сталкивать лбами. Можете называть меня Стиви Первая. Вторая и Третья — это мои сестры. Советую не путать, а не то можно нарваться на неприятности. Каждая из нас — это неповторимая индивидуальность.

Собравшиеся стали умолкать и расходиться по своим местам. Стиви Первая кивнула Господину Совершенство, предлагая ему начать сходку. Давид, обведя взглядом трех сестер, пренебрежительно поморщился.

— Трио извращенок, — тихо пробормотал он. — И они еще говорят о каком-то браке!

— Будь справедлив, — возразил Валентин, — По крайней мере, они могут видеть друг в друге собственные недостатки. Однако пора бы наконец узнать, зачем эльфы решили собраться.

Господин Совершенство остановил свой взгляд на Валентине:

— Совет экстрасенсов собрал всех, а не только эльфов. Эльфы — лишь часть нашего движения. Стиви Блю не уполномочена говорить за всех.

Стиви Вторая пренебрежительно хмыкнула: