Искатели (ЛП)

Маленькие волоски на затылке встали дыбом, пустив волну мурашек, которая расползлась по спине и рукам. Холод, который она не чувствовала несколько месяцев, опустился на дно желудка, плечи одеревенели. В темноте глаза расширились, словно натянутая на веках кожа могла позволить ей увидеть свет на краю поля зрения. Она отчетливо чувствовала: нечто столь же темное, как и его намерения, находится именно там и оттуда наблюдает за ней.

Что-то блеснуло в темноте, и Гермиона зажгла свечи взмахом палочки, отскочила от двери и нацелилась на… Живоглота. Посмотрела на него, обвела взглядом комнату, потом углы, заглянула под кровать и снова по кругу. В комнате не было никого кроме кота, он смотрел на точку в пространстве, а шерсть на загривке стояла дыбом.

Гермиона перевела туда взгляд, все еще чувствуя покалывание чего-то по коже. Села рядом с Живоглотом и начала гладить по спине, продолжая крепко сжимать в руке палочку.

Целую неделю в Норе не происходило ничего странного.

Ни разу она не засомневалась в себе или своем окружении.

Теперь же, после сегодняшнего возвращения в Хогвартс, она пялилась на стену так, словно ждала, когда та оживет. Но Живоглот тоже это чувствовал, не только она. И это означало лишь одно — там что-то есть. Какой-то магический след или… или что-то, что не является лишь ее воображением.

Она двинулась, чтобы открыть чемодан у изножья кровати и достать взятые из библиотеки книги. Подхватила кусок пергамента с чернильным набором и открыла первую книгу, краем глаза продолжая поглядывать на стену.

***

Один взгляд на изношенную и измятую форму Гермионы Грейнджер заставлял посетителей библиотеки сомневаться, что экзамены по Ж.А.Б.А. состоялись семь месяцев назад. Она забиралась в самый дальний от дверей угол, усаживалась за стол, заставленный высокими стопками книг по чарам, магическим тварям, заклинаниям, призракам и зельям.

Чтобы увидеть Гермиону из-за всего этого нагромождения, нужно было подойти к краю стола; ее левая рука лежала на небольшой стопке из запрещенной секции, перед ней были две раскрытые книги, сама она писала в свитке, состоящем из двадцати одного листа пергамента.

Волосы Гермионы напоминали о ее первых годах в школе — растрепанные и завивающиеся из-за жара кипящих мыслей, плавящих мозг, и того, что она слишком часто их дергала и теребила. На лбу проступал пот, и она чувствовала, как он собирался тонким слоем сзади на шее, но под рубашкой у нее ничего не было надето, так что она не могла ее снять. Просматривая вторую книгу, она, не глядя, потянулась, чтобы перевернуть страницу, пока правой рукой записывала основные моменты параграфа, который только что прочитала.

Понедельник был спокойным, насколько только может ожидать от понедельника тот, кто в любой момент ждет, как на него что-то наскочит. К полудню вторника она почти согласилась на не подкрепленное фактами объяснение, убедив себя в том, что это были некие временные чары, но когда двери в классе по древним рунам начали ходить волнами, ей пришлось передумать. Вчера она потратила двадцать минут, пытаясь поймать стаю крыс у себя в комнате, пока Живоглот шипел из угла. Когда же ее кот смело бросился в их гнездо, крысы растаяли в воздухе, из которого и появились.

Направляясь в Большой зал, Гермиона увидела, что из стены торчит бледная рука. Камни вокруг нее стали мокрыми, и она услышала журчание воды за спиной, а потом появились жуки. Она бросила взгляд на черное овальное пятно под кожей руки, ползущее от локтя к запястью, а после попытавшееся зарыться в плоть, и убежала. Тремя минутами позже она очутилась в библиотеке и с тех пор не оглядывалась.

Всему этому должно быть какое-то объяснение. Видимо, кто-то ее как-то околдовал или подлил что-то в напиток. Если и на Живоглота это подействовало, значит, это либо чай, либо стакан воды… то, что он мог попить, пока она спала. Значит, гриффиндорцы или… Гермиона тяжело вздохнула, захлопнула книгу и взяла другую, о зельях. Она повернулась к чистому листу пергамента и написала несколько имен студентов из Гриффиндора, которые ходили на углубленные зелья, пытаясь понять, кого из них Слагхорн любил настолько, чтобы дать доступ к ингредиентам, пусть и ненамеренно.

Возможных вариантов было слишком много, и Гермиона совершенно не понимала, как сократить их количество. Годы в Хогвартсе научили ее многому, в том числе и тому, что враги умеют прятаться.

Ей нужно больше информации.

***

Важной особенностью инстинктов было то, что они никогда не оставляли достаточно времени на раздумья, заставляли сразу действовать. В случае Гермионы это почти всегда приводило к положительному и спасающему жизнь результату.

Но в этот раз у Гермионы было время подумать; она понимала, что по логике вещей находящееся перед глазами там быть не могло. Вместо этого какая-то примитивная часть ее сознания видела, обрабатывала и подавала сигналы за миллисекунды, когда у остальной части мозга не было даже шанса нагнать первую.