Искатели (ЛП)

— И поэтому мы попробуем зелье. Пока нет никакого смысла обсуждать и искать альтернативы, ведь это все еще может быть паворларуа. Они создания. Есть вероятность, что они могут стать ощутимыми. Тем более, если учитывать твою теорию, что им приходится идти на крайности, чтобы получить от нас необходимое количество страха.

— Когда будет…

— О боже, но я не знаю. Я не знаю. Зачем им нужно было прилипать на людей в гостиной, если они могли принять форму? Только если основной их целью было совершить зло, заставить меня их ранить. Почему они эволюционировали? Почему сначала были видения, слуховые галлюцинации, а теперь чувства? И оно ранило меня! Оно не просто пыталось меня напугать, Малфой. Оно на самом деле…

Гермиона с трудом стащила рукав, поскольку ткань прилипла к коже из-за пота от бега и крови. Малфой распрямил плечи, напрягся и посмотрел на ее руку. Верхняя часть ее запястья все еще кровоточила, и она запоздало поняла, что из-за ее паники и десятиминутной пробежки, кровь не стала течь медленней.

Она накрыла раны рукой.

— В смысле, это реально? Или просто выглядит или чувствуется реальным? Что, по этому определению, не является реальным и просто невидимым для других людей? Я не знаю, видят ли это другие. Или же это какое-то магическое остаточное явление, которое заставляет меня чувствовать, а нас видеть, но которое исчезнет утром? Потому что если это не так, эта штука… Ох. Тебе плохо?

— Нормально, — натянуто произнес Малфой, выглядя бледнее обычного.

Он сделал несколько шагов вперед и взмахнул рукой в воздухе. Судя по тому, как он продолжал пристально смотреть на Гермиону, она предположила, что он хотел, чтобы она поднесла руку ближе. Она так и сделала, наклонив ее, чтобы Малфою было лучше видно. Гермиона слегка напряглась, когда он поднял палочку, но даже если он это и заметил, его это не остановило, и плавно и уверенно заклинание стекло с его языка.

В руке у нее закололо, ощущение переместилось от запястья к локтю, как будто в него ударила волна воды. Он наложил очищающее заклинание, и они оба наблюдали за тем, как исчезает кровь, открывая три глубоких пореза на коже. Малфой остановил кровотечение.

— Тут нет никаких магических примесей. Ты чувствуешь руку?

Она кивнула.

— Там где порезы, рука немного онемела и ужасно болит, но это ожидаемо, — она замолчала и подняла на него глаза. — Спасибо.

Он засунул палочку в мантию и кивнул в сторону ее руки.

— Раз уж и кровь остановилась, я полагаю, они не заражают ничего, когда добираются до крови. Если что-то произойдет, тебе потребуется существенная отговорка по поводу того, откуда взялись раны.

— Я в курсе.

Она не собиралась все портить.

Наконец, он посмотрел на нее и приподнял бровь.

— Что-то о том, что ты поцарапалась, когда вытаскивала какой-нибудь предмет из-под машины, поленницы или что ты там могла делать на каникулах. Только не говори, что ставишь маггловскую сценку для моего углубленного маггловедения.

Гермиона покраснела, бросила на него сердитый взгляд, и принялась удалять кровь с мантии.

— Я вполне искусно умею врать, спасибо большое, — ну чаще всего. — Я в любом случае не планирую идти в Больничное крыло, только если состояние ран не ухудшится. — Она посмотрела туда, куда он спрятал палочку. — У тебя позже есть занятия?

— Нет.

— Ох. Просто… у тебя палочка.

— Твоя наблюдательность не имеет равных среди большинства слепых. Грейнджер, поздравляю.

Она бросила ему сердитый взгляд и аккуратно надела мантию.

— Просто я знаю, что у тебя ее обычно забирают после окончания занятий.

Малфой слегка раскрыл губы, и ей показалось, что он начнет это отрицать. Он переступил с ноги на ногу, снова скрестил руки и оперся на стол.

— Сейчас они разрешают мне ей пользоваться до одиннадцати, хотят проверить, сорвусь ли я и допущу ли ошибку.

— Пока ты не уедешь из Хогвартса и тебе не позволят использовать палочку все время?

— Именно, — повисла пауза, во время которой Гермиона мысленно решала, продолжать или сменить тему. Малфой безразлично наблюдал за ее дискомфортом. — Ты дотронулась до него? До видения.

— Ну… это оно меня коснулось. Я…

— Нет. Я имею в виду, ты дотрагивалась до него позже? Или накладывала заклинание?

Гермиона подумала и покачала головой.

— Нет вообще-то. Но если они достаточно осязаемы, чтобы иметь возможность до нас дотронуться, теперь нам нужно быть готовыми к самозащите. — Она очень надеялась, что это не понадобится. — В смысле, даже если нам кажется, что оно осязаемое, оно все еще было достаточно осязаемым, чтобы меня ранить.

— Тебе может казаться, что лестница выше, чем она есть самом деле. Но это не значит, что из-за этого ты не свалишься с лестницы.

Гермиона покачала головой.

— То есть, если оно заставляет нас верить в то, что оно осязаемо, что рана на самом деле есть, что я могу ее чувствовать…

— Но оно не осязаемо… — он безразлично пожал плечами, но его пристальный взгляд был слишком напряженным и контрастировал с небрежностью.