Искатели приключений на…

Приблизив «решетку» к своему левому глазу (при этом зажмурив правый) и глядя друг на друга сквозь получившееся окошечко, они запели: «Призрачно все…» – затем оба подпрыгнули, широко взмахнув руками: «В этом мире бушующем!». На словах «Есть только миг…» танцоры, хлопнув правыми ладонями, соединили их, а на фразе «За него и держись» соединили левые руки. Во время исполнения строчки «Есть только миг между прошлым и будущим» Вовка с Серегой, не расцепляя рук, поменялись местами и широко распахнули руки для объятия. После этого они крепко обнялись, заголосив, как пьяницы во время братания: «Именно он называется жизнь!»

«Пьяницы» развернулись лицом в центр круга, отвели правую руку со сжатым кулаком назад и бросили нечто, «зажатое» в нем, далеко за пределы круга, помахав ему по-брежневски: «Пусть этот мир вдаль летит сквозь столетия». Потом пошли по кругу вправо, взяв друг друга за руку и распевая: «Мы все равно похохочем над ним». В конце фразы Серега с Вовкой заразительно расхохотались.

И тут Тараканов торжественно провозгласил:

– А теперь самый главный момент – освобождение!

Встав в позу футболистов, которые выстраивают «стенку» для отражения штрафного удара и прикрывают руками самое дорогое, Вовка с Серегой взвыли, точно Ярославна с крепостной стены: «Чем доро-жу-у?!»… Публика тоже взвыла, но от хохота! А «Ярославны» с траурными лицами схватились за голову, показав, что там у них тоже есть ценности. Спев с надрывом: «Чем рискую на свете я?!», они решительно рванули на груди воображаемую тельняшку и со всей силы пнули ногой по воздуху.

Тараканов изрек последний комментарий к шоу:

– И прыгаем в новую вселенную!

Освобожденные мужчины Запада взяли друг друга за руку и отчаянно сиганули вперед, выкрикнув: «Мигом одним!», – после чего победно вскинули соединенные руки и замерли в центре круга, спев: «Только мигом одним!». Сраженная наповал публика взорвалась громовыми аплодисментами, смехом и улюлюканьем.

«Чем дорожу» народ отплясывал с невероятным куражом, будто последний раз в жизни. А на задержках после танца Вовку с Серегой швырнуло в кипящую плазму, как после крутого зикра. Матрицу просто смыло волной цунами.

Болеслав провел парный танец «Ишкала Мабуд Лила» [42], который придумала Маринка из Москвы. Вначале мелодия и энергия – очень нежная, а в финале ликующее сердце взмывало ввысь быстрой птицей. Изюминкой танца был исполняемый после фразы «Ишкала Мабуд Лила» мягкий выдох ртом: «А-а-а»… Произносимый шепотом, ласково и игриво, этот выдох выражал нестерпимое блаженство. При этом танцоры, держась за руки, останавливались, мягко прогибались в груди и поднимали лицо вверх, обращая свой экстаз к небесам.

В звенящий воздух вплетались резкие запахи горных трав, особенно зизифоры. Эта маленькая травка росла повсюду, порой прямо на песке. По внешнему виду она напоминала чабрец, но цветочки были другого цвета – ярко-розовые с сиреневым отливом. Впитав в себя всю силу гор, они издавали вкуснейший, головокружительно-терпкий запах. И когда народ танцевал, притаптывая зизифору, вокруг разносился ее неистовый аромат.

Последним танцем был «Ом Мани Падме Хум». Вторая часть этого танца погрузила в очень глубокое медитативное состояние. Мужской хор пел «Ом Мани Падме Хум», а женский – долгий «Ом», потом наоборот. Пение напоминало гудение буддийской чаши, в которое вплетались гулкие удары колокола. Внутренний диалог завис, весь мир превратился в чистую энергию. И когда Вовка открыл глаза после задержки, ему было странно видеть полупустыню и широкую водную гладь Иссык-Куля.

Солнце припекало не на шутку, и Болеслав объявил обнимания. Вовка и Серега, обнявшись с шестью-семью партнерами, рванули купаться.

Гроза и радуга. «Ом Ахум»

После обеда поднялся ветерок. На небе появились облака, а верхушки гор заволокло дождевыми тучами. Горный пейзаж стремительно менялся. Вскоре высокие горы затянулись темно-синими тучами, которые, закрыв солнце, быстро наползали в сторону берега. Ветер стал усиливаться, налетая резкими порывами. Тараканов с Серегой забрались в юрту и при помощи веревки, привязанной к куску войлока на крыше юрты, накинули его сверху тундука, закрыв отверстие вверху юрты. Дверь закрывать не стали – ветер дул с запада, с противоположной стороны. Лежа на спальниках, друзья наблюдали за разыгрывавшимся представлением.

Могучие порывы ветра вздымали в воздух тучи песка, кружа и играя ими, швыряя во все стороны. Временами ветер достигал едва ли не ураганной силы. Юрта оказалась очень прочной конструкцией, она легко выдерживала этот напор. Вовка подумал, что палатку, пожалуй, уже давно бы сорвало и унесло.