«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

– Ну что же, – сказал ему Освальд. – Никто не просил тебя краситься, но раз уж ты это сделал, придётся тебе быть бобром и жить в запруде под водопадом. Пока с тебя вся смуглость не сойдёт.

– Да ладно. Не заставляй его. Пусть будет бронзовой статуей, из которой бьёт вода в фонтане дворцовых садов.

Мы вручили Г. О. шланг и заставили держать над головой. Вышел прекрасный фонтан, только марганцовка с Г. О. никак не смывалась.

Тогда Дикки и Освальд тоже покрасились в коричневый цвет и высушили Г. О., насколько удалось, своими фиолетовыми носовыми платками, потому что он уже начал чихать. Кстати, он ещё долго потом оставался «смуглым».

Освальду настала пора становиться Маугли, и мы принялись распределять роли для остальных. Обрезок шланга, который лежал на земле, стал Каменным Питоном Каа. Пинчер – Серым Братом, только мы его не могли найти. Пока все прочие разговаривали, Дикки и Ноэль принялись возиться с тиграми.

А потом произошло событие до того прискорбное, что нам сразу стало не до веселья, не до игры, хотя мы такого совсем не желали и ни в чём виноваты не были.

Девочка Дейзи, всё это время сидевшая в доме и целиком поглощённая «Книгой джунглей», неожиданно вышла, как раз когда Дикки с Ноэлем забрались под тигров и стали их двигать, пугая друг друга.

Я далёк от того, чтобы винить в чём-то девочку. Вряд ли она представляла себе, сколь пагубные последствия повлечёт за собой её стремительный и опрометчивый поступок. Тем не менее, если бы не она, мы бы, возможно, вышли из этой истории с куда меньшими неприятностями. Ибо то, что случилось, было и впрямь ужасно.

При виде тигров Дейзи на миг замерла, а потом с кратким и пронзительным, как паровозный свисток, визгом брякнулась оземь.

– Не бойся, нежная индийская дева! – воскликнул Освальд, с удивлением про себя отмечая, что малютка, видимо, всё же умеет играть. – Я сам тебя донесу. – И он прыгнул вперёд, вооружённый луком и стрелами аборигенов, позаимствованными из кабинета дяди.

«Нежная индийская дева» не двигалась.

– Иди же сюда! – позвала её Дора. – Давай укроемся вон в том убежище, пока этот отважный рыцарь будет биться за нас.

Вот уж Дора могла бы вспомнить, что изображаем мы не рыцарей, а дикарей. В этом она вся.

Девочка Дейзи по-прежнему не двигалась.

Тут мы всерьёз испугались. Дора и Элис её приподняли. Губы у неё были противного лилового цвета. Глаза закрыты. Выглядела она ужасно. Ничего общего с прекрасными созданиями из книг, у которых обморок отзывается на лице «интересной бледностью». Дейзи была зелёной, как уценённая устрица на прилавке.

Мы делали что могли, несмотря на испуг. Растирали ей руки. Приложили к бесчувственному лбу нежно-прохладный шланг. Немного полили водой из этого шланга. Девочки ослабили тесёмки на её платье, хотя оно и без того было прямым, не приталенным и свободным.

Мы находились в самом разгаре попыток вернуть её к жизни, когда до нас донёсся лязг передней калитки. Мы чётко его услышали. Никаких сомнений.

– Надеюсь, кто бы там ни пришёл, он направится прямо к парадному входу, – сказала Элис.

Но пришедший, кто бы он ни был, поступил иначе. Мы услышали шорох гравия на садовой дорожке и голос дяди, который проговорил в присущей ему душевной манере:

– Вот сюда! Сюда! В такой превосходный денёк, как сегодня, мы уж точно найдём наших юных варваров за игрой здесь, в саду.

И почти сразу же после этих слов на лужайке возник дядя, сопровождаемый тремя джентльменами и двумя леди.

Мы были почти раздеты (я имею в виду мальчиков) и к тому же насквозь промокли. Дейзи лежала то ли в обмороке, то ли в припадке, то ли вообще уже неживая. (В тот миг мы предполагали самое худшее.) И все чучела животных таращились стеклянными глазами прямиком на дядю. Бóльшую часть зверинца изрядно обрызгало из шланга, а выдру и утконоса впору было выжимать. И в довершение всего трое из нас так и сохраняли смуглую туземную окраску. Скрыть что-либо, как иногда удаётся, не представлялось возможным.

Быстрый ум и живое воображение Освальда мигом подсказали ему, как всё это воспринял дядя, и горячая юная кровь храбреца застыла в жилах, отважное сердце практически остановилось.

– Что это такое? – голосом, предвещающим бурю, произнёс дядя. – А‐а?! Вот именно!

Освальд, как мог, попробовал объяснить, что играли мы в джунгли, а тут Дейзи. Что такое с ней приключилось, мы не знаем. Он старался изо всех сил, однако сам понимал: любые его слова уже ничего не изменят.

У дяди в руках была тросточка из ротанга. К счастью для нас, лёгкая и довольно гибкая. Больше всего от неё досталось Освальду и Г. О. Остальные-то мальчики прятались под тиграми. И конечно же, дядя не мог ударить девочек. А Денни избежал угощения тросточкой на правах гостя.

Три следующих дня нас всех держали на хлебе и воде, запретив покидать свои комнаты. Не стану распространяться о том, каким образом мы пытались скрасить своё заточение. Освальд подумывал даже приручить мышь, да только не смог найти ни одной.