Искатели. Встречи с Джимом Моррисоном, Патти Смит, Далай-Ламой и другими творцами прекрасного

– Ну, Джон, нам нужны барабанщики для оркестра и музыкальной группы! – ответил он, внимательно глядя на меня. Мне понравились его слова. Барабаны намекали на что-то «крутое».

Я начал учиться играть на одном большом бас-барабане. Потом – на тарелках. Так я добрался до малого барабана, который позволял исполнять более сложные, замысловатые ритмы. Мистер Армор учил меня быть терпеливым. Позже я понял, что с его помощью приобрел глубокие знания о каждом из основных элементов барабанной установки. Они, в принципе, представляли собой весь мир ударных инструментов. Недаром на джазовом сленге эта установка называется «trap» (с англ. – «ловушка»): в ней все необходимые элементы как бы «пойманы» вместе.

Мой учитель музыки убедил меня брать частные уроки.

– Если ты действительно хочешь быстро совершенствоваться в своем деле, то это – правильный путь, – сказал он.

Надо отдать должное моим родителям: они не только тратили на мои увлечения деньги, но иногда и терпели грохот барабанов в доме. Я сказал «иногда», потому что большую часть времени они просили меня играть на черных резиновых барабанах. Эти штуки, конечно, были отстойными. Палки, ударяясь о них, упруго отскакивали, но никаких звуков не издавали.

После обучения я стал играть в школьном сифоническом оркестре на литаврах. Я считал такты, ждал своего часа и смотрел, как мистер Армор с прической Ричарда Никсона дирижирует своей маленькой указкой. На трибуне он казался высоким и властным. Все, что было связано с музыкой, зажигало в его глазах огонь. На самом деле этот огонь чувствовался в нем всегда, в мистере Арморе пламенела любовь к музыке. Педагог из Калифорнии Пол Камминс сказал: «Живой пример увлеченности учителя предметом становится мерилом, которым ученик измеряет свою личностную состоятельность. Энергия учителя представляет собой жизненно важный источник радостного самоосуществления, который ученик хочет открыть в себе».

Сила The Doors была в коллективизме – вот урок, который мне преподал мистер Армор. Неважно, что вы все вместе собой представляете – рок-группу из четырех или оркестр из сорока человек. Ключ к волшебству – каждый из участников коллектива, в котором все внимательно слушают друг друга. Целое больше, чем сумма его частей. Я усвоил этот урок, когда мальчишкой играл на литаврах под руководством своего учителя музыки. И, боже, если бы разные народы уважали друг друга точно так же, как музыканты нашего школьного оркестра – друг друга! Тогда на планете Земля царил бы мир: разные общества действовали бы согласованно, как глобальный оркестр, играющий разные, но гармонично сочетаемые звуки.

Много-много лет спустя я вернулся, чтобы посетить Среднюю школу Дэниела Уэбстера, которая к тому моменту уже сильно обветшала. Моя фотография все еще висела на доске почета в музыкальном корпусе. Было видно, что не так уж много денег уходит на поддержание этого здания в хорошем состоянии, не говоря уже обо всем кампусе. Я перекинулся парой слов с учителями. Они сказали, что те годы, в которые работал в школе мистер Армор, были золотыми. Страстная любовь к музыке, исходящая от занудного флейтиста, оказывала огромное влияние на его учеников. «И на меня, на мою судьбу тоже», – подумал я.

Музыканты – посланники горних миров для каждого человека. Для Роберта Армора флейта была той самой маленькой птичкой («a little bird told me»)[26], которая знает слова песни жизни каждого из нас. Учитель определенно зажег в моем сердце огонь и поднял фонарик своей любви к музыке и ученикам, освещая мне будущий путь. Спасибо, Роберт А.

Глава третья. Фред Кац. Профессор с большой буквы

Самый эффективный способ обучения – вдохновлять собственным примером.

Впервые я увидел его в кафе Lighthouse на Эрмоса-Бич. Мне было семнадцать, и я совершал очередное паломничество в знаменитую джазовую Мекку. Один из лучших музыкантов того времени, Чико Гамильтон, выступал со своим квинтетом на сцене. Позже я «позаимствовал» у Чико стиль ударов по тарелке для песни The Doors «The End». Но в то утро (в Lighthouse всегда проходили воскресные джазовые утренники) мой подростковый ум был занят другим. Меня сразила наповал блестящая, свободная, щедрая импровизация виолончелиста. Кто был этот очкарик, похожий на адепта хасидизма? И имеют ли право виолончелисты импровизировать?!

Как оказалось, вся жизнь Фреда Каца была одной гигантской импровизацией. И в тот день он не только создавал мелодическую основу всех песен, но и творил свою музыку – непосредственно в момент исполнения, кланяясь публике и не прерывая соло. Нам это безумно понравилось!

Я родился в Санта-Монике, недалеко от Голливуда, и учился в колледже Долины Сан-Фернандо (ныне он называется Кэл Стейт Нортридж). Сначала моей специализацией была музыка, но я думал, что никогда не смогу зарабатывать этим на жизнь, поэтому переключился на бизнес.