Искажение

Город, где жил Мунгалов, был небольшим, и такое объяснение, сухое и дежурное, только растревожило жителей. Возле прямоугольника пустоты собрался стихийный митинг. Требовали кого-нибудь наказать прямо сейчас, требовали разобраться, требовали устранить пустоту и уберечь другие дома от такой участи. Страшно было всем: и тем, кто требовал, и тем, кто стоял в оцеплении, и тем, кто должен принимать решения и успокаивать. Пустота своим безмолвием, неумолимостью и величием угнетала, давила, обессмысливала жизни этих перепуганных людей, но только не жизнь Мунгалова. Мунгалов снова открыл файл «Акедии».

Их пугала не столько пустота как таковая, сколько то, что пустота была живой. Она медленно, но неумолимо проникала в них, захватывала всю их сущность, лишала этих людей воли к сопротивлению, растворяла их в себе. Они чувствовали себя так, как, наверно, чувствуют звери, когда горит лес, но вели себя так, как вели бы себя те же звери, если бы огонь по-прежнему убивал, но не причинял той невыносимой боли, какую причиняет огонь, написал Марк Тул.

Мунгалову не нравилось только одно – слишком резко очерченные границы пустоты. Этот нелепый прямоугольник, он словно не пускал пустоту наружу, и реальности было проще сдержать пустоту, изо всех сил давя со всех сторон на ребра прямоугольника.

Только один человек из всех стоящих у границ пустоты, казалось, не испытывает ужаса и увлеченно разглядывает пустоту. Маленькая девочка лет шести-семи сидела на корточках и веткой тыкала в пустоту, рисовала круги, словно перед ней была дождевая лужа. На девочке была желтая шапка с ушами, повязан теплый кремовый шарф, синяя куртка и желтые ботинки. Было непонятно, как она прошла за оцепление и где ее родители, но вот кто-то заметил ребенка на краю пустоты, кто-то закричал, к ней рванул один из росгвардейцев оцепления, схватил и забрал у пустоты, записал Марк Тул. Мунгалов нашел в Интернете прямую трансляцию с места, которую вел какой-то видеоблогер на Ютубе. Марк Тул подробно описал по ней и зевак у границ пустоты, и оцепление, и другие дома вокруг, и дворы, и клумбы, и деревья – все, что он мог увидеть в трансляции.

Марк Тул закончил, закрыл файл и подошел к окну. Мунгалов ждал, когда на мгновение цвета станут ярче, когда снова моргнет бог.

Сколько человек живет в этом городе? Он открыл Википедию на телефоне. В городе «Ж» проживает сто пятьдесят одна тысяча человек, сообщила Вики. «Слишком много, таких размеров книгу я писать не собираюсь», – подумал Мунгалов. Да и не о городе «Ж» хотел рассказать Марк Тул. Это Мунгалов тоже понимал. Он проверил запасы кофе и сигарет, убедился, что должно хватить как минимум на неделю.

Любой нормальный город начинается со стелы с именем города; если вместо нее только дорожный знак, значит, и города нет, значит, мертв этот город или никогда не был жив. Опасайтесь таких городов, в них не живут даже призраки, написал Марк Тул. Марк Тул парил над городом, в ночи не было видно деталей, только мерцающие огни горящих электричеством окон, уличных фонарей и рекламных дисплеев. Красные, белые и оранжевые ручейки из габаритных огней и фар машин, подсвеченные вывески магазинов и ресторанов. Все, что помнил Мунгалов, все, до чего дотягивалось его воображение, упаковывалось в вордовский файл. В «Акедии» наступило утро, и над городом «Ж» поднялось солнце. Заспешили по своим делам люди. Людей Мунгалов решил оставить на следующее утро, а пока нужно отправиться на улицу, нырнуть в людской поток, обобщить типажи, обобщить повадки, эмоции, а вместе с ними и судьбы, и жизни. Мунгалов накинул куртку, обулся и вышел из квартиры.

Мунгалов шагал по тротуару в сторону железнодорожной станции. Он не смотрел по сторонам, маршрут настолько знаком, что и с закрытыми глазами Мунгалов дошел бы до станции без проблем. Одно его смущало – слишком людно, и, несмотря на утро, когда принято спешить, люди стояли на тротуаре небольшими группами. Слишком тихо, подумал Мунгалов, людно и тихо. Где машины? Только осознав, что не слышит проезжающих машин, Мунгалов посмотрел на дорогу. Вместо дороги до поворота, за которым уже не было видно, красовалась пустота. Именно над этой дорогой вчера летел воображением Мунгалов. Люди стояли у границ пустоты, как тогда на месте исчезнувшего дома, и пытались понять… А вот что они пытались понять, Мунгалов объяснить не решился бы.

Вдалеке по тротуару навстречу Мунгалову бежали люди в военной форме. За ними ехал армейский грузовик, за ним еще один и еще. Машины остановились. Военные высыпались из КУНГов, рассредоточились вдоль тротуара у края пустоты, оттесняя людей. Мунгалов нырнул во двор ближайшего дома и поспешил обратно, осененный внезапной идеей.

С ноутбуком под мышкой Мунгалов прошел дворами до торгового центра у железнодорожной станции. Здесь, на пятом этаже в кофейне, окна которой выходили в сторону станции и откуда было видно и платформу, и пешеходный мост через пути, и людей, Мунгалов устроился за столом и включил ноутбук.