Исход

Ворошилов получил свою долгожданную пайку (не хуже чем три часа назад + бонусом копченая свиная нога) и задремал, игроки и нуждавшиеся в еде питомцы также подкрепились, даже Туллиндэ сумела кое-что съесть, но в основном квелая некромантка налегала на вино. Послушный перекинулся в форму пса и, свернувшись клубком у самого костра, тут же провалился в глубокий лечебный сон. Дримм немного почитал, лениво прихлебывая вино и пощипывая остатки трапезы, потом поудобней улегся на свой спальный мешок, закрыл глаза, но не уснул, а вызвал оставленного в столице клана питомца, посмотрел на дела города глазами демона, выслушал его отчет, задал ему несколько вопросов, дал парочку заданий, а затем, прервав связь, не меньше получаса обдумывал то, что узнал. Напоследок осторожно потянулся к пребывающему в спячке Дару, как только почувствовал отклик знакомого сознания, то тут же отступил — на большее не решился, опасаясь нарушить драгоценный сон. Впрочем он узнал что хотел: дракон чувствовал себя вполне хорошо и успешно претерпевал последнюю из трех трансформаций, если не будет новых вливаний очков, спать ему еще несколько месяцев. Только проделав все эти манипуляции со своим сознанием, Дримм отправился спать, но прежде для лучшего сна замахнул целый кубок вина, еще и с несколькими каплями растворенного в вине настоя из трав.

Что же касается Василисы и Туллиндэ, то тут отдельная песня: Василиса раздела сильно захмелевшую эльфийку, засунула ее в спальный мешок, разделась сама, залезла к ней, а затем самым лучшим из способов долго и старательно ''врачевала'' душевные раны подруги, причем настолько преуспела в сем нелегком, но приятном деле, что через пару часов уже не понятно было кто-кого врачевал. К концу ''процедуры'' подружки настолько разошлись, что несколько раз будоражили пещеру невольными криками. К счастью Послушный отличался крепким сном, а Дримм принял зелье с вином, да и устал он за этот день, ну а немертвых бойцов отряда не очень интересовало, чем там занимаются живые. Вскоре после особенно яростной серии криков ходивший ходуном и периодически вскипавший как море спальный мешок успокоился, сплетенные внутри него тела сплелись еще крепче, подруги провалились в сон, а пещера окончательно погрузилась в тишину.

Горел огонь, сопел во сне Послушный, за пределами пещеры простирался Мир Мертвых, ¾ пути осталось позади.

* * *

Боло — большой филиппинский нож.

Дан-джи — вид китайской алебарды.

Глава 2

Мир Мертвых.

Горы Потерянных Лет.

Не зря говорят ''утро вечера мудренее'' — пускай в этом месте и не существовало смены дня и ночи, но хороший продолжительный отдых и крепкий сон сотворили чудо. Особенно хорошо чувствовала себя Туллиндэ — некромантка буквально цвела, только что не пахла, как всегда после близкого общения с Василисой ее переполняла энергия, хорошее настроение и жажда активных действий. Впрочем и Дримм ощущал себя более чем хорошо: растворенный в вине состав сделал свое дело, позволив угнетенному разуму безболезненно подлечить себя во сне — большое дело, но тут главное не злоупотреблять, а то сам не заметишь, как начнешь принимать вино с таким прицепом каждый день (вернее ночь) и со временем уже не сможешь без такого настоя заснуть. В общем-то фейри все это знал, берегся и придерживал довольно сильное средство на самый крайний случай, примерно такой как произошел вчера (до отдыха).

Что же касается Послушного и Василисы, то тут вообще не о чем было говорить: для толстокожего, хорошо поевшего и хорошо поспавшего Послушного произошедшее успело отойти даже не на десятый, на сотый план, а Василисе вообще все было как с гуся вода, к тому же ''сеанс лечения'' был обоюдоострым делом, и Василиса тоже получила свое с сполна.

Живая часть отряда привычно быстро закончила утренний моцион, плотно позавтракала и, убедившись, что у входа в пещеру их не караулят разные желающие испортить утро гады, продолжила путь. Вскоре сузившаяся дорога окончательно нырнула в каменную плоть циклопической горы и заизгибалась, едва ли не закручиваясь узлом — начался неуклонный и постоянный подъем. Горы оказались более обитаемые чем равнина. Хотя нет, на равнине хватало разных существ, но равнинные обитатели все же испытывали некий пиетет перед дорогой, по которой двигались игроки, здесь же все оказалось несколько иначе…

— …… ……! ….. …… ………. … …..! ….. ……. ……. ….! — поток отборной матершины на эльфийском языке как снег на голову обрушился на игроков, знаменуя собой, что пошли более населенные места! Густую и крайне оскорбительную похабщину извергала из своих уст голова — насаженная на металлический прут голова без тела. Огромный со столитровую бочку колган, который несмотря на свое довольно таки пикантное положение неплохо себя чувствовал и как из пулемета гвоздил проходивших мимо путников. Гвоздил с чувством, с толком, с расстановкой!