Исход

Губы Берёзки имели вкус свежей зелени, и принцессе показалось, что она приникла к источнику восхитительного сока, подобного сказочной живой воде! Она невольно ответила на поцелуй подруги, чувствуя, как её снова подхватывают волны вожделения и удовольствия. (Который раз за сегодня?)

Но намерения дриады были иными. Ей был приятен этот поцелуй, но переходить к чему-то большему она не собиралась.

– Тебя беспокоит то, что сегодня утром случилось между тобой и нашим мужем! – сказала Берёзка, высвобождаясь из объятий Анджелики, выпустившей её неохотно. – Какая ты смешная – думаешь, что поступила дурно!

– А ты так не думаешь?

– Но что может быть дурного в любви?

– Ничего, – тихо ответила Анджелика. – Но кроме любви существует ещё и ревность. Ты ведь знаешь, что это такое?

– Знаю, – грустно сказала Берёзка. – Это желание владеть кем-то, как владеют частью мира, которая лишена воли. У вас это называется словом – «вещь». А ещё, люди так поступают с животными. Когда кто-то пытается так владеть тем, кого любит, то случается беда. Я ведь тоже была так глупа, что пожелала одна владеть нашим мужем и не отдавать его первой жене. За это я была наказана – чуть не погибла сама, едва не погубила Барбаруса и лишилась своих древесных чертогов. Правда, потом я раскаялась и была за это вознаграждена Фоллианой, тобой и твоим мужем, который теперь муж и нам, а самое главное, тем, что Барб вернулся. Но чертоги придётся теперь растить заново. Так что ревность это дурно, а творить любовь – хорошо!

– Да, но иметь двух мужей непринято, – возразила Анджелика.

– Непринято или неприятно? – поинтересовалась дриада, хитро прищурившись.

Принцесса вдруг поняла, что лесная богиня совсем не такая наивная глупышка, какой кажется.

– Непринято, – не совсем уверенно повторила она.

– Но ведь приятно! – рассмеялась дриада. – Так почему же непринято? Потому что кто-то это не принял за тебя? А он имел такое право – принять что-то за тебя или не принять? Разве кто-то владеет тобой, чтобы указывать? Разве ты – вещь?

Анджелика, у которой от этого разговора, а может быть немного от близости манящего своей свежестью и чистотой тела Берёзки, давно уже кружилась голова и колотилось сердце, не нашла что возразить.

– Возьми этот покров для кроны, – сказала Берёзка, протягивая ей шлем. – Ты не хочешь, чтобы Драся слышал твои мысли во время разговора с духом высшей категории, которого называешь – Фиг. Твой муж уважает право на сокрытие мыслей, а потому он сейчас удалился на стену замка. Но и оттуда он может услышать тебя, а потому надень это железо на голову. Фиглориус сейчас на чердаке, но скоро спустится оттуда, так что поторопись. Не забудь прикрыть крону во время разговора, а то не слышать тебя, это тоже самое, что пытаться не слушать того, кто кричит что-то прямо в уши!

Анджелика поблагодарила Берёзку, схватила шлем и выбежала из оружейной. Интересно, что Фиг делал на чердаке? Впрочем, ей сейчас было не до этого, надо решать свои вопросы.

Чтобы не упустить свой шанс, девушка бросилась к лестницам, по которым они с Козаурой когда-то гнались за Чикадой. Она нашла подходящее место, водрузила шлем на голову и стала ждать.

– Фи-иг! Фигушка! – позвала принцесса, когда увидела своего друга спускающегося сверху.

................................................................................

Через некоторое время Фиг за руку ввёл её в свою комнату и прикрыл за ними дверь.

– Подними забрало, – порекомендовал он, – а то с непривычки можно задохнуться.

Это было правдой. Лицо Анджелики было совершенно мокрым от пота, из-под волос на шею струились целые водопады, а утереться не представлялось возможности.

– Металла, окружающего твоё темя и затылочную часть вполне достаточно для экранирования мыслей, – заверил её Фиг, усаживая подругу за стол. – Чая не предлагаю – всё равно ты не сможешь поднести чашку ко рту, но вот есть сок в пакетах и коктейльные трубочки. Так что ты хотела у меня спросить?

– Просто назови меня шлюхой и скажи, что я заслуживаю хорошей порки! – попросила Анджелика.

– Ладно, – совершенно серьёзно ответил Фиг. – Ты – шлюха и заслуживаешь хорошей порки. Я даже могу тебя по-дружески выпороть, если ты того пожелаешь.

У Анджелики защипало в носу. Она почувствовала, что может прямо сейчас заплакать, но вместе с тем ей почему-то стало смешно.

– И ты не будешь меня оправдывать? – спросила она таким тоном, словно услышала самую приятную новость за сегодняшний день.

– Не буду, – ответил Фиг. – Ты не нуждаешься в оправдании, а вот в порке нуждаешься!

– И ты действительно можешь это сделать? – почему-то едва не задохнувшись, прошептала Анджелика.

– Конечно, когда захочешь! – ответил Фиг, не моргнув глазом.

– Тогда… давай прямо сейчас. Не будем откладывать, а то я с ума сойду!..

– Хорошо, – сказал Фиг, соскакивая со стула. – Встань и подойди сюда.

Он подвёл её к окну и заставил взяться за подоконник.

– Попу оголять не будем – ткань предохранит кожу от повреждений, ведь шрамы нам не нужны, – приговаривал экзекутор, занимаясь приготовлениями к предстоящей процедуре.