Исход

С Фоллианой всё было не так. Она свободно говорила о наших приключениях, называя вещи своими именами, тем более что для неё не существует проблем с латинской терминологией. Даже не помню, как вышло, что в какой-то момент разговора мы стали целоваться. Оба понимали, что делаем что-то запретное, противозаконное, ведь между нами не было «Огненной страсти», и «отдачу долга» можно было считать свершённой, но всё равно не могли остановиться. А потом… Фолли встала и сбросила платье, и тогда уже пути назад просто не было… Вот тогда я изменил жене, потому что всё, что было до этого нельзя считать изменой, что бы мы ни делали во время совместной любви под дриадические песни. Как она после этого не указала мне на дверь, ума не приложу!

Анджелика пересела к нему в кресло и ласково прижалась к боку любимого, положив голову ему на грудь. Огнеплюй в это время что-то сосредоточенно отмечал в маленьком блокноте.

– Огонёк! – негромко заговорила Анджелика, скосив на него глаза, но, не меняя положения головы. – Я всех друзей замучила своими расспросами, но мне важно знать, что ты думаешь обо всем, об этом?

Огнеплюй оставил свой блокнот и посмотрел на неё долгим, чуть насмешливым, мудрым понимающим взглядом.

– Видишь ли, внучка, – начал он. – Почти тысячелетнее пребывание среди людей не сделали из меня самца еху. Я дракон, каким и был всегда, и намерен оставаться драконом во всём, в том числе и во взглядах на отношения между влюблёнными. А мои взгляды тебе известны.

– Но ведь я тоже самка еху, фактически, – попыталась возразить Анджелика.

– Ты принцесса, фактически, – парировал Огнеплюй, – а это намного выше в человеческой иерархии, чем самка еху. Кстати, не будем порочить самочек еху. Если их мозги не выкручены агрессивной патриархальщиной, как руки арестованного, они быстро ощущают вкус свободы, привыкают к ней и живут, как люди. Именно, как люди, а не как куклы на верёвочках, за которые за которые так любят дёргать все, кто присваивает себе право властвовать. Это может быть кто угодно, от административных чиновников и активистов политических партий, до духовных пастырей. Вся эта сволочь обожает лезть к людям в постель со своими законами и правилами «данными свыше», и «мудрыми» советами, и всю её надо гнать оттуда в три шеи, поскольку ей там делать нечего!

С самцами еху сложнее – им трудно доказать, что женщина не вещь и не скотина. Они стремятся повелевать и властвовать, забывая о прямой своей обязанности – оберегать, защищать и заботиться о той, которая главнее и дороже в семье, чем какой бы то ни был мужик, так-как женщина центр семьи и вокруг неё всё вращается в конечном итоге. Самое мерзкое при этом, то, что самцы еху забыли общий закон всей живой природы, наделённой зачатками сознания – не тронь самку! Вырожденцы… Сколько я рук оторвал таким! Я ведь за то и люблю свой народ, который вывел из первых пираний, свирров, а после индейцев и ещё кое-кого, что в их культуре в принципе нет насилия над женщиной, как в постели, так и в повседневном быту. В их отношениях присутствует свобода и терпимость, а среди мужчин очень высок культ почитания женщины. Зато у меня там все здоровые и сильные! И красивые к тому же, скоро сами увидите. Что же касается ваших сомнений, друзья мои, то не беспокойтесь – любовь тем сильнее, чем она меньше отравлена ревностью. Ревность – хорошая приправа к чувствам, но именно приправа, а не основной ингредиент. Никто в здравом уме не будет есть горстями чёрный перец, но без него жаркое – не жаркое! Так и здесь… Внучка, скажу прямо – я тобой горжусь и то, что твоя «Огненная страсть» до сих пор не прошла, не унижает, а возвышает тебя в моих глазах!

– Откуда ты узнал?

Анджелика повернулась к нему и взглянула с удивлением.

– Вижу! – ответствовал Огнеплюй. – По вашему отношению друг к другу вижу. По тому, как вы любите своих рождённых в любви детей. Так неужели я буду это осуждать, как это делает какой-нибудь лысый павиан, который мнит себя пупом Земли и хозяином жизни, в то время как ему самое место в клетке? Хватит об этом! Лучше скажи – ты пыталась преодолеть в себе это чувство?

Анджелика молча, кивнула.

– Не делай больше этого! Оно либо пройдёт само, лет через двести, либо сменится новым.

– Пройдёт лет через двести? Сменится новым?

Она ещё больше распахнула глаза от удивления, но Огнеплюй только добродушно усмехнулся.

– Чтобы одна «Огненная страсть» сменила другую, нужна определённая ситуация, – сказал он. – Ты знаешь какая – конфликт и поединок с особью противоположного пола, в котором ни одна сторона не сможет победить. Но даже при этом «Огненная страсть» возникает не всегда, так что я упомянул этот вариант только для порядка. Скорее всего, тебе придётся просто подождать, пока всё не пройдёт само.

– Я столько не проживу!

Огнеплюй даже поперхнулся от её слов.