Исход

Мугель кивнул, подозвал паренька лет пятнадцати и тот поведал об украденных вещах. Выходило довольно прилично, тут и бронзовый инвентарь, украшения из бронзы и серебра, и конечно же оружие с доспехами.

Сняв показания и вернувшись, Рус поднял свою уже оснащенную в новенькие доспехи «гвардейскую» тысячу, кою отдал под командование Славяна и выдвинулся в сторону лагеря, где расположился Щек со своим отрядом.

— Щего это ты щ такой щилой прищел, брат? — настороженно спросил Щек, выделяя букву «щ», шепелявя из-за нескольких выбитых передних зубов, за что его собственно и назвали Щеком.

«Твою мать…» — выдохнул Рус.

Он все же до последнего не хотел верить в то, что Щек все-таки виновен в разбое, что это подлая подстава ромеев. Но нет, оказалось, что Щек учудил. Он даже не скрываясь, носил трофейную саблю. Другие его люди из числа дружинников тоже не скрывали взятое: наручи, шейные гривны, доспехи и оружие с украшениями, сразу все на себя нацепили, как сороки какие-то.

— Ты нарушил мой приказ не трогать местных… брат.

— Та ще такова? — даже не сделал попытки отпираться Щек. — Подумаещ побил немного щтепняков. Их тут еще много, на вщех хватит!

Воины Щека подхватили смех своего предводителя. Но быстро заткнулись.

— Ты щам их щколько побил! Дай и нам немного их побить!

И снова «лошадиное ржание», только на этот раз смех был откровенно фальшивый, поняли что встряли по самое не балуй и придется держать ответ по всей строгости закона.

Рус, пылая гневом, едва сдерживался, чтобы не атаковать немедленно и не перебить тут всех.

— Эти степняки мне нужны, Щек. Ты, признав мое главенство, нарушил мой приказ не трогать местных. Из-за твоего воровского нападения они разорвали со мной договор и больше не возят камни.

— Так давай их вщех побьем и защтавим работать, как ты это щделал щ кутригурами! Добыща опять же богатой будет!

«Скотина!» — мысленно зарычал Рус.

— Или тебе этих щтепняков щалко щтало?

— Плевать на степняков. Ты нарушил данную мне перед богами клятву Щек и должен предстать перед моим судом.

— Та пощел ты Рус! Не щтану я тебе щтаваться!

— Ваш предводитель клятвопреступник! — заорал во всю глотку Рус, чтобы его могли услышать все воины, что собрались поблизости. — С этого момента, все кто примет его сторону, так же будут считаться клятвопреступниками и их будет ждать суровое наказание!

— Ах ты! — с криком выхватил Щек саблю.

За ним обнажили клинки его дружинники. А вот среди остальных воинов произошла заминка. Кто-то так же выхватил оружие, наверное родовичи и непосредственные соплеменники Щека, но таких было меньшинство, десятка три-четыре, остальные представляющие другие племена полянского союза племен озадаченно заозирались. Оно и понятно, численное превосходство было не на их стороне. Да и очень охлаждает пыл, когда тысяча отменно экипированных всадников целятся из луков.

Щек быстро понял, что ему в этой схватке ничего не светит и резво бросился прочь.

Непонятно на что он рассчитывал, но уйти ему было не суждено. За ним и его дружинниками устремилась погоня, полетели дротики и кони, получив тяжелые ранения пали, а беглецы оказались схвачены.

19

— Скажи мне, зачем ты это сделал? — спросил Рус у связанного Щека.

— Иди в дупу щернобога!

— Может ты скажешь? — обратился Рус к дядьке Щека, по виду натурального отморозка.

Но тот промолчал, буравя князя тяжелым взглядом.

«Как бы не он является идейным вдохновителем разбоя», — подумал Рус и обратился уже к подошедшему жрецу:

— А ты почему не остановил их? Ведь это была и твоя обязанность наставить их на путь истинный и не дать свершиться клятвопреступлению.

— Я не знал.

«Врет? Нет? — подумал Рус. — Может и не врет. Щек вполне мог нажравшись чего-то, напасть спонтанно, увидел добычу, и атаковал под лихое настроение даже не пытаясь просчитать последствия…»

— То есть ты просто взял и ограбил, без далеко идущих планов? — снова повернулся к Щеку Рус. — Просто потому, что мог? Тупо добычи захотелось? Или ты просто псих, коему людей нравится резать и насиловать?

Щек сверкнул глазами.

«Да ладно, действительно что ли психопат-маньяк?!» — изумился Рус.

Но если подумать, в этом не было ничего удивительного. Ощущение всесилия, власть над чужой жизнью очень многим крышу сносит. Кто служил тот знает ситуацию с «дедами» и их беспределом по отношению к «духам». А ведь у «дедов» власть всего-ничего, а как их корежит! А теперь представьте, что есть реальная власть над жизнью. Такая власть часто делает из людей монстров в человеческом обличье.

— Впрочем, это уже не важно…

Важным было то, как поступить. Любое решение так или иначе скажется в последствии не самым лучшим образом.

Понять и простить Рус не мог просто по определению. Стоит сейчас дать слабину и какая-никакая дисциплина рухнет, как карточный домик. Остальные братья решат, что и им можно забить болт на клятвы и пощипать местных степняков.

Наказать. А как?