Исход

Для него идеальным вариантом было бы либо разговаривать с единым вождем с которым можно было бы заключить союз в том числе через брак (того же Чеха женить), либо, чтобы никаких объединений племен вовсе не имелось. Но увы, случился «закон Мерфи» и если неприятность может произойти — она случится. Вырисовывался средний вариант.

— На западе сейчас под своей рукой держит четыре племени вождь Йен, — пояснял Ушач политикум северных соседей. — Прямо на севере держит пять племен вождь Хоф, на востоке сразу семь племен держит вождь Ломж.

— И как они между собой живут?

— Когда как… — флегматично пожал плечам Ушач сделав добрый глоток медовухи. — Когда враждуют, когда замиряются… чтобы на пруссов напасть.

— А сейчас как?

— Не знаю… разве что прошел слух, что Ломж готовит поход… а на кого?..

Ушач снова пожал плечами. Ну да, его племя далеко и особо не волнует что происходит, где-то на северо-востоке.

— А на вас часто нападали? Тот же Йен или Хоф?

— Не… что с нас взять?

Это да. Нищета у припятьских ятвягов была страшная, даже с тканями у них просто беда, в основном в шкурах ходили. По сравнению с ними, южане выглядели богачами, ведь у них помимо тканей и «большого» количества железа водился крупнорогатый скот и кони, и как следствие именно южане становились жертвами нападений со стороны припятьских ятвягов.

Как следствие у припятьских ятвягов с племенными объединениями было не просто плохо, их вообще не было. То есть каждое племя жило само по себе вступая лишь в краткосрочные военные союзы на время набега на тех же южан или славян на западе, ну или если между собой что-то не поделили союзников искали. И это понятно. Ведь причин по большому счету для укрупнения у них нет в отличие от тех же южан, у которых начался процесс объединения под влиянием двойного прессинга как с севера, так и с юга со стороны славян.

— И все-таки в данный момент между Йеном и Хофом какие отношения? Соседи ваши как-никак?

— Вроде как нейтральные… — снова пожал плечами Ушач.

«Значит им ничто не помешает объединиться против общего врага, если нас таковыми посчитают, а они конечно именно так и посчитают, — подумал Рус. — Но все равно надо попытаться договориться… пусть у чеха будет две жены… для начала».

Доводить дело до драки Рус отчаянно не хотел. По крайней мере не сейчас. Ведь это перерастет в партизанскую войну и если зимой это не сильно страшно, то летом в любой момент придется ждать стрелу из ближайшего куста.

«Значит, если не удастся договориться, то нужно ударить так, чтобы ни у кого даже мысли не возникло партизанить», — снова подумал он и поморщился.

На войну требовалось время, очень много времени, а надо расселять вторую волну и на подходе идет третья.

Мешал цейтнот. Все надо делать бегом-бегом, не остановиться, а как известно, поспешишь — людей насмешишь. Так-то будь больше времени, может и удалось бы договориться со всеми тремя вождями до того, как произойдет вторжении в их земли.

А так, кто потерпит ситуацию, когда тебя ставят практически перед свершившимся фактом и выдвигают ультиматум?

Кроме того, славянам практически нечего было предложить балтам взамен занимаемой земли. Разве что совместные набеги на восточных соседей? Тех же ливов, латгалов и прочих… Так себе компенсация ибо они тоже голь перекатная.

Тем не менее послов к Йену и Хофу Рус решил послать на следующий день. Что же касается Ломжа, то выслушав характеристику его характера от Ушача, князь понял, что с северо-восточным вождем ятвягов каши не сварить. Слишком задирист и много о себе мнит и слова Ушача подтверждались тем, что у Ломжа под рукой уже семь племен и зарится на прочих соседей. Такой видит себя только первым, и ни под чью руку добровольно не пойдет.

«Этот точно в драку полезет, — вздохнул Рус. — Теперь непонятно, когда ждать его удара, ибо первым в данной ситуации бить нельзя. Одно дело, когда ты обороняешься и совсем другое — прямой агрессор, тогда на тебя остальные сагрятся со стопроцентной вероятностью, а так есть шанс, что останутся в стороне при условии конечно, что им будет предложен выгодный договор…»

Рус подумал, что местным в принципе можно предложить совместную атаку на пруссов, так сказать, вернуть им исконно-посконную землю предков, что у них отжали эти изначально готские племена (у них даже язык другой), но главное, это конечно же допустить их до торговли янтарем.

В то, что удастся договориться миром с пруссами Рус не верил от слова совсем. Так что война с ними, по его мнению, была просто неизбежна. Главное, что он получил подтверждение тем сведениям, что между ятвягами-северянами и пруссами идет необъявленная война. Кто являлся зачинщиком этой войны уже не узнать, слишком давно она идет — несколько поколений. Может и ятвяги. Все-таки пруссы сидя на янтаре, что пользовалось большим спросом в Ромейской империи, были довольно богаты (вот у них кавалерия как раз имелась), а чужое богатство всегда вызывает зависть и желание это богатство отнять.