Исход

— А мы сейчас разберемся, кто чем занимается, — сладко улыбнулся Модератор. Сел с нами за стол, поставил на столешницу острые локти. — Ты, Широнина, не суетись, тут я решаю, что законом запрещено, а что разрешено. Вот ты, Васильева, сегодня отдыхаешь, а про рейтинг забыла? Про отработки за то, что комбайн у тебя сломался?

— Я отработаю!.. — плаксиво протянула Аня.

Модератор вынул из чехла прямоугольный прибор с кнопками и маленьким экранчиком. Направил его на Аню — та зажмурилась. Я напрягся было, но прибор лишь пискнул, и Модератор посмотрел на экран.

— Ай-ай-ай! Месяц прошел, а ты ни разу не пожелала поработать в выходной. Любим отдыхать, да?

Аня не ответила, но Модератор и не ждал ответа. Он поковырял пальцем коробочку с коричневым порошком и посмотрел на меня.

— А у тебя, Панов, выходной, что ли?

Я не сразу ответил. Сильно захотелось дать ему в лоб. Все же сдержался и сказал:

— Выходной.

Модератору, судя по всему, пауза перед ответом не понравилась. Он приблизил ко мне свою крысиную рожу, долго смотрел в глаза, не мигая. Усмехнулся.

— Хорошо. Молодец, мусорщик. Только не увлекайся “Тишь-да-гладью”. Эта вещь хоть законом не запрещена, а все ж не поощряется, сам знаешь. Раньше я как-то за тобой не замечал, чтобы ты вечерами в столовых заседал. Ну а ты, Широнина, с тобой что не так?

— Со мной все прекрасно, уважаемый! — радостно откликнулась повариха. — Вы ж знаете, у меня всегда все ровно!

— Да, это знаю, — благосклонно согласился Модератор. — А хочешь, чтобы и дальше все было ровно?

— Хочу-хочу, — сказала Даша, продолжая улыбаться, но глаза были тревожные. Повариха и Модератор говорили на каком-то своем языке и прекрасно его понимали. А я вот не совсем улавливал суть.

Повариха пододвинула коробку с наркотиком к Модератору. Тот как бы удивился и нехотя взял коробку. Рассеянно повертел в пальцах и сунул в карман.

— Ну что ж, отдыхайте, граждане, и дальше, — заулыбался он, вставая. — Долго не засиживайтесь, завтра рабочий день, надо трудиться во имя Вечной Сиберии!

Он протянул руку к символам и положил ладонь на лоб. Женщины повторили жест.

Модератор направился к выходу, но перед самой дверью остановился и бросил через плечо:

— Панов, ты если что, зови, если не справишься с этими двумя прошмандовками… Понял, да? Я вмиг примчусь, подсоблю. Ну, бывайте!

Он снова ухмыльнулся, подмигнул и взялся за ручку двери, но в эту секунду кто-то громко отчеканил:

— А ну повтори, что сказал, сука!

Даша и Аня вздрогнули и уставились на меня, а я с запозданием допер, что сам только что и высказался.

В весьма агрессивной форме.

К Модератору, видимо, никогда в жизни так не обращались.

— А? — глупо переспросил он, захлопав густыми ресничками.

Я встал, меня понесло. Гнев, усталость, растерянность и, естественно, “Тишь-да-гладь” объединенными усилиями свернули мне мозги, и я себя не контролировал. В голове шумело, руки сжимались в кулаки. Я быстро подошел к Модератору, тот слегка отшатнулся.

Кажется, он не совсем понимал, что происходит.

— Извинись перед дамами! — гаркнул я и сам удивился собственному джентльменству. Если быть совсем искренним перед собой, то честь женщин в эту минуту меня заботила не слишком сильно. Просто дико бесил этот крысеныш, упоенный властью и вымогающий наркотик у поварихи, несмотря на то, что у той с рейтингом все “ровно”.

— Извиниться? — повторил Модератор, приходя в себя. — Ты рехнулся, Панов, совсем? Башкой о свой мусоровоз ударился, что ли?

— Он в квесте сегодня глюк поймал! — донесся сзади голос Ани. — Вы его простите!

— Я сказал: извинись, — повторил я, не сводя взгляда с Модератора.

Тот помолчал, потом улыбнулся. Сладко заговорил:

— Ты хоть понимаешь, что творишь, дебил? Тебе дорога в Князьград за оскорбление Модератора до конца жизни будет закрыта! Тебе, придурку, до смерти с мусором возиться! Без выходных, танцев по четвергам и пенсии! Без услуг лекаря! — Голос Модератора становился все более громким и тонким. — Под открытым небом жить будешь, как собака! Говно жрать! Вместе со свиньями!!!

Я ему врезал левым хуком в подбородок. Много лет тренировал этот удар (в числе прочих) под присмотром известного в нашем городе тренера Виталия Михайловича Фольца, из-под крыла которого вышло немало чемпионов. Если бы не мое раздолбайство, я бы тоже в этом направлении чего-нибудь добился. Суть удара была в том, что его не видел противник — даже если бы внимательно следил за моими руками. Удар наносился без замаха, с вложением веса всего тела, практически из любой позиции, по кратчайшей траектории. Для уличных ситуаций Виталий Михайлович рекомендовал пробивать первый удар левой, потому что левшей в мире меньше правшей, и редко кто из уличных задир ждет атаки именно левой рукой.

Модератор вообще не ждал никакой атаки и не смотрел на мои руки. Он вообще в тот миг смотрел на Дашу и Аню, захлебываясь от бешенства, как бы спрашивая их взглядом: ваш приятель, мусорщик Панов, совсем сдурел?