Исход

Он даже не вздрагивает, когда я впиваюсь ногтями ему в руку, и опускает ткань, чтобы обнажить мою грудь.

– Ты принадлежишь мне, – шепчет Тобиас, приподнимая лиф платья. Он ведет большим пальцем по моему животу, ниже тазовых костей, мимо небольшого участка волос, и прижимает его к клитору.

– Ты ненавидишь меня. – Он надавливает, и я морщусь, отпустив его руку. Тобиас облизывает подушечку пальца и снова начинает массировать клитор, отчего начинает кружиться голова. – Я ненавижу тебя, – выдыхает он, и в воздухе повисает запах джина. – Но ты поделилась со мной своего рода даром. Я и представить себе не мог, что окажусь в доме Романа и буду прикасаться к его сокровищу.

Тобиас прекращает меня ласкать, и у меня вырывается самоуничижительный смешок.

– Ты глубоко ошибаешься, считая, что я вхожу в список его сокровищ. Роман не способен на чувства. Совсем как ты. – Я инстинктивно приподнимаю бедра и закрываю глаза. – Несколько месяцев назад папуля, вкушая каре ягненка, признался, что не любит меня.

Его палец останавливается, и Тобиас отстраняется.

Я открываю глаза и вижу, как пристально он на меня смотрит. Наклоняю голову, и в моем голосе звучит злоба.

– Не притворяйся удивленным. Я предупреждала, что его единственное дитя – компания. Думал, я блефую? Наследство, которое он мне отписал, – отступные. Воздаяние за все концерты, который он пропустил, за все танцы отца и дочери, от которых уклонился, за каждое пропущенное рождественское утро, за свое отсутствие в моей жизни. – Я возвращаю руку Тобиаса на свой лобок и шире раздвигаю ноги. – Первый велосипед мне собрала мать, она же построила домик на дереве. Всем этим занималась только моя мать. Поэтому, как я уже тебе говорила, я приехала сюда, чтобы забрать причитающееся ради нее. Каждое мое слово – правда, чего не скажешь о тебе.

Судя по выражению его лица, с тем же успехом я могла залепить ему пощечину. Я ощущаю свою победу и улыбаюсь Тобиасу.

– Неужели ты считал, что такое чудовище, как Роман Хорнер, способен на такую докучливую эмоцию, как любовь? – Мертвенно-бледный, он смотрит на меня сверху вниз. – Как я уже сказала, вы одинаковы. – От выражения лица Тобиаса кровь закипает в жилах. – Вот только не смей меня жалеть, Тобиас! Играй свою роль. Если забыл, ты плохой парень.

– Что это? – спрашивает он и наклоняется. В его голосе появляется подозрение. – Что ты делаешь?

– Делаю? Ничего. Я спала, но, по-видимому, не смогу заснуть снова в ближайшее время, так что… – Я толкаю его неподвижную руку и закрываю глаза. Проходит секунда, другая, и Тобиас снова начинает нежно ласкать меня. Я открываю глаза, взбешенная нежеланной нежностью в его прикосновении, и вижу сочувствие. Отстраняюсь и бью его по лицу, стирая это выражение пощечиной. В мгновение ока оказываюсь прижатой к матрасу, мои запястья крепко стиснуты, а Тобиас рычит мне в лицо:

– Черт тебя побери. Перестань. Меня. Бить.

Он прижимается губами к моим и скользит языком, срывая первый стон. Не отрываясь от его губ, я срываю с него рубашку, а Тобиас прижимается лицом к моей шее, опускает руку, просовывая в меня пальцы, и обнаруживает, что я уже возбуждена. Он стонет, обводя пальцем мое лоно, и скользит вторым пальцем к заднему проходу. Я вскрикиваю ему в рот и хватаю за шею, пока он ощупывает самое неприкосновенное место.

Тобиас отстраняется от меня, проворно двигая пальцами, и внимательно смотрит, как я реагирую на его прикосновения. С горящими глазами он встает и начинает снимать одежду. С обнаженной грудью и раздвинутыми ногами, я приподнимаюсь на локтях, чтобы наблюдать за ним.

Я уже почти ничего не соображаю, когда Тобиас высвобождает член и тот грузно покачивается передо мной. Я стараюсь себя контролировать и не показывать свое желание, но Тобиас подтягивает меня к краю кровати и наматывает мои волосы на кулак, после чего наклоняется для поцелуя. Между ног разгорается пламя, и он просовывает свой язык снова и снова, пока я не начинаю стонать и тянуться к его члену. Несколько раз ласкаю его ладонью, и Тобиас отодвигается, затуманившимся взглядом наблюдая, как я облизываю губы, опьянев от похоти его поцелуя.

– Соси, – приказывает он, и я изумленно смотрю на него, на этого мужчину, осмелившегося на такую дерзость. Его взгляд настойчив, и я торгуюсь со своим дьяволом, вожделенно смотря на головку члена. Пытаясь оттянуть время, поднимаю глаза на Тобиаса и, сжав ладонь, веду по толстому основанию до набухшей головки. Из нее сочится смазка, и я нахожу в этом удовлетворение.

Мой ход.

Я продолжаю ласкать пенис, пока Тобиас проводит пальцем по моим ярко-розовым губам и засовывает один в рот, затем добавляет еще один. Повинуясь порыву, засасываю их в рот, у Тобиаса вырывается ругательство. Он заменяет пальцы толстой головкой члена и вводит его в мой рот.

– Putain.