Исход

Давлюсь его размером, челюсть болит, но я порывисто пытаюсь уместить его во рту. Янтарные глаза завороженно наблюдают за моими действиями. Я привыкаю к его полноте, втягиваю щеки и беру глубже. Член Тобиаса слишком большой, я едва половину могу обхватить губами, когда он начинает двигаться. Вцепившись ногтями ему в ноги, я пытаюсь поместить в рот как можно больше. При виде моих попыток Тобиас сжимает челюсти, его глаза затуманиваются, губы приподнимаются в самодовольной ухмылке. У этого мужчины жутко огромное хозяйство, и он прекрасно об этом знает.

Расслабив челюсть, встаю на колени и опускаю голову. Наконец мне удается полностью принять его в рот, и между нами тянется струйка слюны. От ее вида Тобиас срывается, и я задыхаюсь от его размеров. Я задеваю зубами шелковистую головку, и он приказывает мне встать на четвереньки, а потом поворачивает и начинает растягивать крупными пальцами, продолжая засовывать в рот член. Челюсти ноют от каждого толчка его бедер, но я вознаграждена его сбивчивым дыханием и непристойными словами.

Я отстраняюсь, чтобы передохнуть, и ласкаю его яйца, одновременно водя рукой по члену от основания до самого кончика. Тобиас проводит пальцами по моему подбородку, а затем по губам. Он не спешит.

Мышцы сжимаются вокруг его пальцев, оргазм уже близок, а я продолжаю ласкать его, доставлять удовольствие мужчине, которого безгранично презираю по многим причинам.

Но мне нравится брать его в рот, видеть обнаженным и находящимся в моей власти. Я глажу, ласкаю, играю с огнем, который сжигал меня с той самой минуты, как я узнала о существовании Тобиаса. Я чувствую, как его пенис становится больше, и через секунду Тобиас отталкивает меня и подтягивает к краю кровати, раздвигает мои ноги и пристраивается с вполне очевидными намерениями.

– Н-нет. – Запинаясь, пячусь от него и качаю головой, пытаясь увернуться. Тобиас останавливает меня и обхватывает за шею. Он нависает надо мной, обводит языком мои губы, и я чувствую, как проникают в рот его пропитанные алкоголем слова:

– У тебя стоит спираль, а я ни с кем не трахаюсь, кроме тебя, Сесилия. Я не представляю для тебя угрозы. – Подняв брюки, он извлекает из бумажника презерватив и, бросив его мне на живот, возвращает в прежнюю позу, еще шире раздвигая мои ноги. – Я принимаю свое наказание. – Во время его признания мы встречаемся взглядами. – Пока это происходит, для меня есть только ты.

Я ничего не могу с собой поделать. Смотрю, как он раздвигает толстой головкой мои складки, прижимает ее к клитору, дразня и мучая нас обоих. Презерватив все еще лежит у меня на животе. Я не пытаюсь достать его, пока Тобиас водит по моему мокрому лону. Головка члена блестит моей влагой.

Мой ход.

Тобиас дает мгновение на последние возражения, и я отвечаю движением бедер.

Он входит в меня, и с моих губ срывается тихий стон. Наши взгляды прикованы к тому, с какой силой он заявляет на меня права самым интимным способом. Полностью погрузившись в меня, он прищуривается.

Ненавижу, что мне нравится, как ярко горят его глаза, стоит ему увидеть, как я на него реагирую. Ненавижу, что из глубин пытается вырваться на свободу голос, не желающий, чтобы это заканчивалось, и этот голос принадлежит мне, моей тьме, девушке внутри меня, которая никак не может насытиться этим порочным ублюдком.

Тобиас снова входит в меня, скользит ладонью по моему телу и сжимает мое горло.

– Кричи мое имя, – приказывает он сдержанным голосом. – Мы будем наслаждаться адом вместе.

Ощущения умопомрачительные – слишком развратные, слишком низменные. Их слишком много, и это подводит меня к краю пропасти. Его толчки становятся глубже, давление пальцев на моей шее меняется с каждым движением бедер.

Когда мне начинает не хватать воздуха из-за ускорившихся движений, я пытаюсь убрать его руку со своей шеи. Чем крепче он сжимает мое горло, тем сильнее растет мое желание.

– Кричи мое имя, – рычит он, входя в меня, а я хватаюсь за его руку, не в силах удержаться. Я балансирую на краю тьмы, когда Тобиас выходит и касается толстой головкой моих половых губ.

Я извиваюсь под ним, чувствуя, как горит низ живота от его отсутствия. Тобиас хотел сломать меня, промыть мозги, выжечь клеймо, выдрессировать так, чтобы мое тело жаждало его и только его.

Почему он не может довольствоваться тем, что уже забрал?

Тобиас снова вжимается в меня, его грудь дрожит от сдерживаемых стонов, а в хриплом голосе слышится превосходство.

– Кричи мое имя, Сесилия.

– Нет.