Исход

– А с чего ты решила, что можешь меня остановить? – Тобиас входит в комнату, кидает на мою кровать коробку, и я перевожу на нее взгляд.

– Что бы это ни было, забери это.

– Твою мать, просто открой.

– Я не твоя шлюха, не надо таскать мне подарки.

Тобиас дергает за бант на коробке и цедит сквозь зубы:

– Открывай.

Я развязываю ленту и, открыв коробку, вижу новый пеньюар и шелковый халат в тон. Дорогой подарок. Кидаю его в Тобиаса, и коробка падает у его ног.

– Как бы ты ни старалась отделаться от ярлыка папиной принцессы, ведешь себя как стервозная лицемерка.

– Хочешь, чтобы я тебя поблагодарила? – Я качаю головой. – Твое высокомерие поистине изумляет. – Перевожу взгляд на его подарок. – Когда будешь уходить, забери это.

В следующую секунду Тобиас наматывает мои волосы на кулак и прижимает к себе, его глаза горят от раздражения. Я отворачиваюсь и чувствую, что кожа головы горит от того, что он управляет мной, как ему вздумается. Сдавшись, я вздыхаю, мое тело оживает, когда он так близко.

– Уходи. Мне нечего тебе предложить.

Тобиас сжимает мою челюсть, так что мои губы слегка приоткрываются, и я перевожу взгляд на него.

– Молю, скажи, что ты не настолько мерзкий человек.

– С тобой я легко становлюсь настолько больным ублюдком.

– Я не хочу ни твоих подарков, ни тебя.

Он толкает меня на кровать и прижимается своим лбом к моему.

– Я пришел извиниться за то, что порвал твое платье.

– Не хочешь извиниться за то, что разрушил мои отношения, вторгся в личное пространство, забрал кулон, кусал, целовал, трахал меня?

– Нет.

– Тогда зачем извиняться за платье?

– Хороший вопрос. – Тобиас наклоняется и целует меня, а я сопротивляюсь. Сопротивляюсь, но возбуждение накатывает волнами, когда Тобиас прижимается ко мне, ложится сверху, лишая воздуха, пока я не уступаю. Я прижимаю его к себе, запуская в густые пряди пальцы, растрепывая ему волосы. Целую его с тем же пылом, с той же страстью, с которой сопротивлялась пару секунд назад. Потому что я ненавижу его, ненавижу свои мысли о нем, ненавижу укол в сердце, который почувствовала, как только наши взгляды встретились. Ненавижу, что сочла подаренный им пеньюар красивым и представила, как он трахает меня в нем. Ненавижу, что люблю его поцелуи.

Это одержимость на грани сумасшествия, и я не ожидала таких чувств. Я противилась им. Я прикусываю ему губу, в ответ Тобиас кусает мою, и мы стонем друг другу в рот. Он так близко, что я чувствую его, хочу его, и он прекрасно это понимает.

Тобиас отстраняется, и я тянусь к нему, схватив за горло, оставляя на шее засосы, вдыхая его аромат и наслаждаясь стонами, которые он издает, когда водит руками по моему телу.

И тогда я понимаю, что ждала Тобиаса и, что еще хуже, надеялась, что он придет. Почему он кажется таким знакомым, отнюдь не является для меня загадкой. Потому что я знаю его, а причина этого заключается в том, что его сущность по крупице мне передали Шон и Доминик. По иронии судьбы, меня влечет к нему, потому что прошлым летом, когда я влюбилась в парней, я влюбилась и в Тобиаса. В его идеалы, амбиции, цель, взгляд на жизнь. Я отрываюсь от него и падаю на спину. Чувствуя, как меня переполняет разочарование, отворачиваюсь, чтобы не смотреть ему в глаза.

– Уйди. Ничего хорошего из этого не выйдет. Это не входило в нашу сделку.

Тобиас наклоняется и целует ямочку на моей шее, а когда не получает от меня отклика, напрягается. В комнате раздается его громкий вздох.

– Может, я прошу прощения не только за платье. – Если он испытывает угрызения совести, то уже слишком поздно. Никогда не поверю, что у него есть сердце. У него не должно быть сердца, и у меня тоже.

– Пожалуйста, не надо.

Молчание затягивается, а он все еще нависает надо мной. Я чувствую его нужду, наше желание бьет нас рикошетом. Я привыкаю к Тобиасу, и это пугает.

Этого не должно было случиться.

Мы не должны были случиться.

И не можем.

Я не позволю.

– Я разрушил твою жизнь из-за злости… – Он глотает ком в горле, а я качаю головой.

– Тобиас, не оправдывайся передо мной. Я знаю, почему ты так поступил. Ты чувствовал себя преданным, но мы зашли еще дальше и теперь не можем повернуть время вспять. Никакие извинения никогда не исправят этого. Ты сделал то, что намеревался, так что, черт возьми, смирись с этим. – Я поворачиваю голову и смотрю на него. – У нас только деловые отношения.

Лицо Тобиаса искажается яростью, и он садится.

– Думаешь, дело в твоей сраной любви? Ты и извинение обернула в мелодраму. Это пеньюар, а не признание в любви. – Он морщится из-за отказа, и я понимаю, что наступила на очередную больную мозоль. – Думаешь, я не трахну тебя, если захочу?

Лежа на кровати, я ставлю ступню ему на грудь, и джинсовые шорты задираются.

– Тогда трахни меня, Тобиас, поймай меня на обмане. Вперед, подлый глупый монстр, – подначиваю его я и морщу нос. – Испогань все по-настоящему и преврати в цирк.

Тобиас фыркает.

– Ты ведешь себя глупо.

– Конечно. – Я приподнимаюсь и сажусь. – Я всего лишь глупая маленькая девочка.

Он сжимает мой подбородок и опускает взгляд на губы.

– Я сказал «одинокая», а не «глупая».