Исход

Теперь я не стану отрицать, что каждый из них на это способен. Но такой поступок логичен только для того, кто считает, что ему есть что доказывать. Черт возьми, кто из них решил, что я – его собственность? Что принадлежу ему и меня можно заклеймить как свою?

Это не только ненормально, но еще и противозаконно.

Но кого я обманываю? Я сама пригласила этих преступников в свою жизнь, в свою постель и в свое сердце, а они, черт возьми, меня заклеймили.

Несмываемое клеймо, очевидное и вечное. То, которое я должна была принять осознанно. И зачем? Чтобы отныне я не могла больше прятаться за своими тайнами?

Я все равно ничего не знаю. Едва ли смогу обвинить их в преступлении. Все это время я ходила на цыпочках вокруг обозначенных ими границ, уважала их и не напирала слишком сильно. Ради чего?

Видимо, я отключилась, пока собирала вещи, и вот тогда они меня опоили.

Они явились как самые настоящие воры под покровом ночи и пометили меня, прилепили ярлык. Ярлык, который кричит только об одном: моя.

Это не по-настоящему. Не может быть. Я изучаю татуировку на спине и не верю, что такова теперь моя реальность.

Как же мне надоело.

Осточертело вконец.

Осточертели эти вопросы, противостояние, соглашение, загадки. Мне так осточертело задаваться вопросами, ждать ответов и вечно находиться в неведении.

Я просто… устала.

И сегодня, когда в небе взойдет луна, я объявлю войну.

* * *

За вспучившимися металлическими дверями разносятся басы и громкий смех. Все здесь. Бездумно отрываются, пока я, заклейменная, стою, брошенная на произвол судьбы на островке гнева и горечи. Беру первую бутылку и бросаю в дверь. Она попадает точно в цель и разбивается. Музыка обрывается, когда вторая бутылка взлетает в воздух и разбивается на осколки у порога. Первым в лобби выходит Тайлер. Вижу, как шевелятся его губы, когда он докладывает о моем появлении. Металлическая дверь медленно приподнимается, а я швыряю в нее очередную бутылку.

– Мать честная, – говорит Шон и вздрагивает, когда в него попадает осколок, а я продолжаю метать бутылки одну за другой. В его глазах вспыхивает гнев, стоит ему обозреть причиненный мной урон. Все их шины спущены. Сегодня вечером никто не будет меня преследовать.

В голове не укладывается, что они все стоят тут и пялятся на меня так, словно я потеряла рассудок. Джереми, Тайлер, Доминик, Шон, Рассел, даже Лайла, которая забыла про меня вместе с остальными, а теперь смотрит круглыми глазами. Мне уже давно кажется, будто я все это выдумала. Но банда здесь, как и другие люди, которых я не ожидала встретить. Некоторые девушки отмечены татуировками, которую теперь ношу я. Одна из них смотрит на Доминика, откидывающего косяк в сторону, и обозревает ущерб на парковке.

Шон осторожно делает ко мне шаг, а я встречаюсь взглядом со стоящим за ним Домиником. Он внимательно меня осматривает с непроницаемым выражением лица.

Поверить не могу, что позволила себе помешаться на этих лжецах, коварных ворах, которые украли меня у самой себя.

– Сесилия, – первой встревоженно заговаривает Лайла. – Солнышко, что происходит? – Она смотрит на Шона и Доминика. – Придурки, что вы натворили?

– Можешь не стараться, – пренебрежительно говорю я. – Не прикидывайся, что волнуешься за меня.

– Ты ведь в курсе, что у меня не было выбора.

– О, какая чушь, – я свирепо смотрю на нее. – У тебя был выбор. Ты выбрала их. И знаешь что? Ты их достойна.

В ее голубых глазах вина.

– Прости.

– Брось. Вы сделали свой выбор. Думаю, пора и мне сделать свой. – Я поднимаю канистру объемом в пять галлонов и выливаю оставшееся содержимое в лужу.

– Какого хрена ты делаешь? – спрашивает Шон и делает шаг вперед, но я поднимаю еще одну бутылку с пропитанной ее содержимым тряпкой.

– Господи боже, – тараща глаза, восклицает Тайлер. – Сесилия, какого черта?

– Кто это сделал?! – сердито кричу я, когда Шон идет ко мне.

– Сделай еще хоть шаг до того, как я получу ответы, и я подожгу ее. Посмотрим, как тут все вспыхнет. Не дави на меня, Шон, черт возьми!

– Опусти ее, – рявкает он, пока я пытаюсь не обращать внимания на то, как он на меня воздействует. Не верю, что снова их вижу.

Но я слишком долго была дурой.

– Кто это со мной сделал?! – кричу я, больше не в силах скрывать нашу тайну. Больше не в силах скрывать, что произошло.

– Это вы считаете верностью? Вы хотите меня? Ну, вот она я! Хотите крайностей? Вы хотите преданности. Уж поверьте, я предназначена для этого. И училась у лучших. Испытайте меня, черт возьми. – Я задираю голову, бросив им вызов. – Говори, а потом можешь подойти и получить свой чертов приз.

Я щелкаю одной из зажигалок «Зиппо», украденной у Шона, когда мы были вместе, и он отшатывается.

– Сесилия, нет! – Шон испуганно смотрит на Доминика, который начинает уверенно пробираться ко мне через толпу.

– Сучка совсем с катушек слетела, – говорит одна из девушек. – Похоже, Дом, ты слишком круто ее наколол.

Несколько парней, которых я знаю по собраниям, хихикают, но больше никто не смеется. Тем более Доминик, в глазах которого раздражение. Спокойный, он направляется ко мне.