Исход

— Мои знают… куда я уехала. — Комок попал ей в рот, она закашлялась, отплевываясь.

— И что? — нахмурившись, Черемицын посмотрел вокруг. — Ты же видишь, что творится. Всем плевать на все. У твоих, даже если ты им сказала, своих дел по горло, не поедут они сюда. Побоятся. Все теперь, каждый сам за себя…

Накидав на лицо женщины грязи, он наклонился, прижал ее ладонью и размазал, втирая в кожу, волосы, рот Марии.

— Теперь бензин важнее, чем корочки. Кто ты сейчас? Грязь, такая же… Ну, как бак открыть? Какой кнопочкой? Как заглушечку убрать? Говори, Маша…

Он говорил и размазывал грязь по ее лицу, впихивая ее пальцами в рот, а Мария пыталась отвернуть лицо, плевалась и плакала — не от боли и обиды, а чтобы он почувствовал себя богом, чтобы ему хотелось напиться ее унижением, и это дало бы ей время.

Медленно, чтобы он ничего не заподозрил, опьяненный властью над ней, она отвела руку вбок, далеко как могла, а затем махнула ею перед его лицом, вспарывая Черемицыну горло, быстро, на лету повернула пластину в пальцах и ударила с другой стороны под ухо, сильно, так, что лезвие вошло в горло на всю длину. Все длилось секунду.

Черемицын стал заваливаться на нее, орошая кровью: она хлестала из шеи, ее не могли остановить пальцы, которыми он тщетно пытался удержать в себе жизнь. Мария уклонилась, но не смогла из-под него вылезти. Дождь заглушал звуки борьбы, и здоровяк обернулся не сразу: к тому моменту, как это случилось, Мария успела открыть защелку кобуры Черемицына и вытащить его двенадцатизарядный «Молох».

— Стоять, сука, убью!.. — закричала она, и впервые за все время службы ее голос сорвался на визг.

Здоровяк застыл, не испуганный, но удивленный. Мария, держа его на прицеле, сталкивала с себя Черемицына, а тот пытался схватить ее рукой за горло, второй придерживая свое. Наконец ей удалось отпихнуть лейтенанта. Он уткнулся лицом в грязь и стал затихать, дергаясь и хрипя.

Мария поднялась. Ее шатало, руки тряслись. Нужно сразу убить его. Сразу убить, думала она, сказав вместо этого:

— Руки за голову и на землю. Быстро!..

Здоровяк медленно завел руки за голову, продолжая изучать Марию удивленным взглядом.

— На колени! На колени, падаль, я стрелять буду!

— Нам не так бензин был нужен, как патроны, — спокойно сказал он. — Мы тебя поэтому и остановили. Видим, номера с флажком регуляторским. Ствол-то пустой у тебя.

— На колени, или стреляю!

Он сделал шаг вперед, и Мария нажала на курок. Раздался металлический щелчок. Она успела нажать на курок еще дважды, прежде чем здоровяк нанес ей сокрушительный удар в грудь, от которого она снова упала в грязь, отлетев на два метра.

— Санька убила, тварь! — Здоровяк вытащил из-за пояса пистолет, им оказался ее «Овод», и нацелился в Марию.

Девушка схватила мокрый острый камень, с трудом поднялась на ноги и приняла боевую стойку. Здоровяк всхрапнул, подавившись смехом.

— Тетка, ты вообще из берегов вышла? С камнем против пушки?

— Тоже… от отпечатка, — сказала она, кивнув на «Овод», — как машина…

Она блефовала. Здоровяк стал крутить пистолет перед глазами, разглядывая, она рванулась к нему с камнем, но не успела — он молниеносно наставил на нее пистолет, но тут раздался хлопок, голова здоровяка дернулась от появившейся вместо уха красной воронки, влажный воздух с другой стороны окрасился кровавой взвесью; он упал сначала на колени, а потом завалился набок, в лужу, брызнув по сторонам черной жижей. Мария оглянулась и увидела шедшего от поля бородача в песочной штурмовке с поднятым капюшоном и прижатым к плечу обрезом.

— Про палец — правда или соврала?

— Правда, — ответила Мария и пошла к пистолету. Главное было добраться до оружия. Ковыляя по грязи, она спиной ощущала взгляд незнакомца — если он хоть чуть-чуть заботится о своей безопасности, он не даст ей поднять «Овод».

Он дал. Мария повернулась к нему, взяла на мушку, а он посмотрел на нее сквозь дождь и пожал плечами:

— Смысл?.. — прошел мимо, кивнул на трупы. — Дезертиры. Я сюда через поле шел. В овражке, метров триста отсюда, два трупа. В трусах и майках, экипаж. И форма армейская.

Он подошел к «Форду», с усилием открыл дверь. Стены салона были испачканы кровью.

— Шины твои проколоты. Надо бензин в «Форда» перелить.

— Не получится, — сказала она, — защита от воров. И у меня там литров десять всего.

В «Форде» бензина не было совсем. Они пытались пробить бензобак «Тойоты», но ничего не получилось.

— Идти сможешь? — спросил незнакомец.

— Да, — ответила Мария.

Лучше было бы идти вдоль дороги, но дождь размыл землю, и они предпочли скорость безопасности и пошли по асфальту. Он отдал ей ветровку, но Мария уже была мокрой с ног до головы. Под ветровкой на нем оказалась форма СНЕ.

— Тоже дезертир, — пояснил он.

— От этих не считается.

Скоро дождь перестал, и до первого привала они шли два с половиной часа.

Еды ни у него, ни у нее с собой не оказалось. Он разорвал надвое пакет, и они присели на траву, подстелив целлофан.

— Давай хоть познакомимся, — сказал он.

— Зачем?

— Чтобы разговаривать.

— Зачем?

Он усмехнулся и протянул руку:

— Денис.

— Кира.

Оба поняли, что врут, и оба засмеялись.