Исход

Жак пощелкал пальцами возле уха, проверяя, действительно ли все стихло, или это просто он оглох. Рядом валялось толстое бревно. «Пожалуй, слишком близко сел, — подумал он, вставая. — Но кто ж знал, что так громыхнет... »

Жак бежал в сторону падения истребителя, не спеша, хорошо разбирая дорогу. Преследования после такого светопреставления он не боялся, а вот умереть, наткнувшись на острый сук, не хотел.

Жак определил направление своего движения правильно, самолет лежал на полянке. Теперь стало ясно, почему он не взорвался, это был «Бигл-2» с возможностью вертикального взлета и посадки.

Майор подошел к разбитому колпаку кабины. Пилот отреагировал на тень попыткой поднять с колен свой пистолет-пулемет «кабан» со смещенным центром тяжести пуль. У Жака был такой же. Попадая в плоть, такие пули разворачивались внутри тела до девяноста градусов, и, если она попала в грудь, то запросто могла выйти из головы или снизу...

При ближайшем рассмотрении Жак увидел, что пилот тяжело ранен в живот, и еще чудо, что он сумел посадить свою машину, да еще среди деревьев.

— Не бойся, я свой, — сказал Жак, чтобы приободрить пилота. Прочитав при слабом свете приборной панели его имя, добавил: — Я свой, Майк...

— Помоги мне, — слабо отозвался пилот.

— Сейчас, я попробую вытащить тебя из кабины.

Жак схватил его подмышки и потянул на себя, жуткий крик заставил его отказаться от этой затеи. Пилоту стало еще хуже, из его живота что-то полезло наружу. «Кишки», — догадался Жак.

— Скольких ты сбил? — спросил майор, чтобы хоть как-то отвлечь пилота от созерцания своих внутренностей.

— Двоих. Я умру, да?

— Мне жаль, но это так. А скольких всего?

— Два истребителя... Два танка... — стал вспоминать Майк. — Пехоты не считал... сотни полторы, может быть, больше...

— Неплохо! Ты заберешь в край вечной охоты кучу народа! — попытался пошутить Жак.

— Не смешно...

— Извини.

— Особенно мне понравилось кассетными бомбами «попрыгунчик» их глушить, — продолжил через порывистый смех рассказывать пилот. — Сбрасываешь бомбу, она в воздухе раскрывается, и оттуда сыпятся маленькие сдвоенные шарики... — пилот закашлялся, но продолжил: — Вот они падают на землю, одна половинка взрывается на земле, а вторая подпрыгивает на три метра и тоже взрывается. Сплошной фарш получается! Ха-а... — издал свой последний и очень длинный выдох пилот.

Майор осмотрел приборную панель, она оказалась целой. Он вытащил тело мертвого пилота и прислонил его к ближайшему дереву. Вытер его курткой его же кровь с кресла и сел в него сам.

— Та-ак, что тут у нас?

Майор осматривал панель истребителя. До Исхода их учили летать на всех типах машин, даже на тех, что пускали в утиль. Вот и он учился на «Бигл-2», но было это давно. И потому требовалось время на то, чтобы все вспомнить.

— Так, топлива полбака, вооружение две с половиной тысячи снарядов на две пушки. Где тут зажигание? А, вот оно. — Майор повернулся к мертвому пилоту и, надевая его герметичный шлем, сказал: — Спасибо тебе, Майк, за то, что посадил свою машину в целости и сохранности.

Шлем был несколько маловат, но все же подошел. Жак пристегнул его к своему летному костюму. Пристегнулся ремнями, сбил осколки стекла с рамы и нажал на старт.

«Бигл-2» взревел дюзами и оторвался от земли. Он стал неуверенно и медленно набирать высоту. Дальше майору Жаку Дарвашу было проще, он перевел машину в горизонтальное движение, и она пошла вверх, как обычный истребитель, а через десять минут достигла орбиты. Он нашел свой авианосец и направился к нему.

76

Города было уже не спасти. Генерал Свифт Кроненберг приказал его покинуть. Жители ушли в соседние селения, а для остановки продвижения шердманского десанта в обреченные города спешили части со всех окрестных городов.

Вчера Свифту пришлось взять под арест одного адмирала, открыто выражавшего свое недовольство и неодобрение действиями Кроненберга. Он был человеком маршала, и это объясняло его позицию. Но Свифт все равно не понимал, как можно вести какие-то интриги в такое судьбоносное время, когда все должны объединиться перед лицом полного уничтожения землян как вида, стать единым организмом в борьбе с врагом, как с инфекцией, если не хуже.

Напоследок Свифт в приватной беседе, не сдержавшись, пообещал этому адмиралу, что если он и после окончания срока ареста продолжит свою подрывную игру по отношению к нему, то однажды умрет, подавившись зубной пастой.

— Как дела на планете? — спросил Свифт у своего адъютанта.

— Плохо. Десант прорвался через все кордоны, больше на пути у него никого нет.

— Это неудивительно. Почти три миллиона бойцов против четырехсот тысяч человек...

— Господин генерал, — проговорил оператор радарной. — Группа истребителей в триста пятьдесят бортов под прикрытием двух крейсеров движется к планете.

— Ничего не поделаешь... Пошлите им наперехват по сотне бортов «МИГСов» и «сухарей».

— Они пошли бомбить города? — спросил генерала его адъютант, майор Мак Маккенли.

— Скорее всего, Мак. Прикажите готовиться еще ста пятидесяти бортам к вылету. Вооружение легкое.

— Слушаюсь.