Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ)

Удивительное дело, как у некоторых людей меняется со временем взгляд на мир и на себя в этом мире, на добро и зло, и прочую этику с эстетикой. Была она когда-то вполне законопослушным гражданином. В Союзе при коммунистах, в России при капиталистах и далее везде: в Германии, во Франции и, наконец, в Англии, где, похоже, вся ее правильность разом и закончилась. Но не в той жизни, где она была историком-медиевистом, а в этой, нынешней, где она молода и красива, и наделена способностью к магии. В этом варианте бытия, если не строить иллюзии и не притворятся кем-то, кем не являешься, Анна оба раза родилась темной волшебницей. Можно сказать, настоящая ведьма, если использовать правильную терминологию. Жесткая, порой жестокая, — чего уж там, — но при том отнюдь не чудовище, а нормальная женщина и хороший человек. Как все это в ней уживалось, другой вопрос, но жестокая и безжалостная к одним, — например, к ныне покойному Вигго Фаусбёллю, — она была добра и щедра к другим. Такая вот сложная натура и неоднозначная личность.

«А кто же я здесь и сейчас?» — спросила она себя, переступая порог особняка Лонгботтомов.

В последнее время, она задавала себе этот вопрос не раз и не два. И более того, временами он приобретал для нее настоящую экзистенциальную[9] ценность. Однако здесь и сейчас, в этом доме и для этой семьи она была одновременно ангелом карающим и ангелом, несущим добрую весть. Кому-то другом, кому-то спасителем, а кому-то мытарем, взимающим долги. Раз уж взялась, она хотела помочь своим старым друзьям Фрэнку и Алисе, но теперь, когда Августа продемонстрировала свою ненадежность, бесплатного обеда уже не будет, а будет выставлена цена, соразмерная оказываемой услуге. А с Фрэнком и Алисой она уж как-нибудь потом объяснится, лишь бы было, с кем говорить.

— Здравствуйте, Августа! — поздоровалась она, входя в холл. — Извините, что без приглашения, но я здесь вместо господина Посредника. Он, видите ли, не придет, так что дальнейшее только между вами и мной.

— Не могу сказать, что понимаю вас, Анна, — нахмурилась леди Лонгботтом. — Но, раз пришли, проходите. Впрочем, вопрос остается, почему вы?

— Сейчас поймете. — Анна больше не собиралась играть в дипломатию, и говорить предполагала только по делу и исключительно по существу вопроса. — Вы не передумали, Августа?

— Нет, не передумала, — нахмурилась леди Лонгботтом, сообразившая, небось, куда ветер дует. — Но вы сказали…

— Я сказала, что посредник не придет, — разъяснила Анна свою позицию, — но при этом ничего не сказала о том, что планы меняются кардинально. Итак, вы готовы к путешествию? Собрались? Можете отправиться прямо сейчас?

— Сейчас? — смутилась женщина. — Но…

— Вы ведь договаривались с господином Посредником именно об этом, — напомнила Анна. — Сегодня, сейчас.

— Да, да! — поспешила заверить ее Августа. — Я готова. Мы готовы.

— Хорошо. — Анну это устраивало, им с Августой предстоял разговор, не предназначенный для чужих ушей, а значит, решив между собой, что случится дальше, они должны будут сразу же отбыть к месту назначения. Чтобы не было соблазна сбегать по-быстрому к Альбусу Дамблдору и добросердечно настучать на того, кто оказывает тебе благодеяние.

«Вполне в духе борцов за всеобщее благо, не так ли?» — усмехнулась она мысленно.

— Тогда, сразу к делу, — сказала Анна вслух. — Вашими стараниями, Августа, ситуация изменилась настолько, что я должна поставить вам еще одно условие.

— Я извинилась…

— Я приняла ваше извинение, но теперь вынуждена быть куда более осмотрительной…

— Я не… — попыталась объясниться Августа, но Анна ей не позволила.

— Мое условие, — сказала она, — вассальная присяга Рода Лонгботтомов, и это условие не обсуждается. Говорите мне «да», и мы тут же отправляемся в путь, скажете «нет», и останетесь при своем. Новых предложений не будет. Никогда.

Августа молчала почти целую минуту. Затем заговорила, но, похоже, она уже смирилась с поставленным Анной условием.

— Я всего лишь регент Рода…

— И, как регент, имеете право на любое решение, если оно направлено на спасение Рода от неминуемого пресечения, — возразила ей Анна.

— Пресечения? — переспросила Августа, явно знавшая, о чем идет речь. Видать, читала кодекс, когда искала выход из положения.

— У вас есть на этот счет сомнения? — спросила Анна.

— Нет, к сожалению, — призналась леди Лонгботтом.

— Тогда, не будем тратить время, — подвела Анна черту. — Вы принимаете мое предложение?

— Да.

— Тогда приступим, — предложила Анна. — Где ваши дети и внук? Где ваши вещи?

Все, а это Невилл и его родители, пребывавшие сейчас для общего спокойствия в глубоком целительском сне, и их вещи, то есть, приличных размеров горка сундуков и чемоданов, находились в одной из спален второго этажа.

— Отлично, — констатировала Анна, обозрев композицию. — Приступим, помолясь.