Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ)

— Да, так уж вышло, — вежливо ответила Анна. — Голубая кровь. Ее величество Елизавета признала за Энгельёэнами все наши титулы. Визенгамот тоже. Так что мы с вами, Леди Вальбурга будем теперь там встречаться во время сессий.

— Не будем, — покачала головой номинальный глава Рода. — Я снимаю с себя это бремя. Теперь она будет представлять там наш Род, — посмотрела Вальбурга на свою племянницу.

— Не слишком ли это радикально? — чуть поморщилась Беллатриса. — Я все же пожирательница. Мне этого никто никогда не забудет.

— Малфою и Нотту забыли, — возразила ей Вальбурга, — и тебе забудут.

— А если вернется Он? — тихо спросила молодая колдунья, акцентировав слово «он».

— Вот когда вернется, тогда и будем думать! — отрезала Вальбурга.

— Даст бог, не вернется, — добавила уже тише, как если бы для самой себя, но услышали-то ее все.

— Не подумайте плохого, Леди Анна, — заговорила уже Вальбурга громче, сосредотачиваясь на гостье. — Я не оппортунистка[7]. Я даже сейчас не постесняюсь сказать, что мне импонировала Его программа. Там было много справедливой критики либерализма… Но такой радикализм? Такое безумие! Напасть на ребенка! Такая низость! Дети — священны! Они вне войны и конфликтов. Но он пришел к Поттерам, чтобы убить наследника древнего Рода! Какой позор!

«Да, — кивнула мысленно Анна, — теперь все всё понимают, но клеймо-то с руки не стереть!»

— Ходят слухи, — сказала она вслух, — что он может вернуться. — Мне один колдун в Швейцарии сказал, что Лорд использовал какой-то ну уж очень темный ритуал. Так что всякое возможно.

— Звучит угрожающе, — покачала головой Белла. — Я… Да, что там! Зачем врать? Я была полностью за него. И сейчас бы поддержала, не задумываясь, но Вальбурга права, нападать на детей? И потом мне же дочку еще поднимать!

«Что ж, — решила Анна. — Такой вариант Беллатрисы мне нравится больше, чем ее свихнувшаяся на крови вариация!»

— Вы были там вместе с Сириусом, — неожиданно сказала Вальбурга.

— С чего вы взяли? — вполне искренно удивилась Анна. Одно дело ее домыслы, и совсем другое — фантазии старой ведьмы. Факты были ей пока недоступны.

— Он был здесь в ночь с тридцать первого на первое, — сказала почти шепотом Вальбурга.

— Я тебе, Белла, об этом не рассказывала, — повернулась она к племяннице. — Вообще никому… Но, — она снова смотрела на Анну, — ты вернулась. Я не могла никому ничего возразить, мне бы никто не поверил. Я его мать, глава темного рода, пособница Сами-Знаете-Кого. А ты была мертва. Он так сказал. Считал, что ты умерла, и… Неважно! Это уже сантименты, которые к делу не относятся. Но, если ты жива, если вернулась…

«Есть в этом что-то, — согласилась с Вальбургой Анна. — Никто же не знает, что я вообще ничего не помню. Может быть, мое свидетельство поможет вытащить его из тюрьмы?»

И в этот момент с ней произошла невероятная вещь: она вспомнила. Это не было похоже на «Внутренний Голос», которым память Анны общалась с ней в первые недели после ее «воскрешения». Не диалог, не подсказка, даже не девятый вал информационной бури, когда она одномоментно получала от прошлой себя целые языки, — латинский, немецкий, древнескандинавский, — и большие разделы знаний, типа «Древних рун» или «Нумерологии». А в последнее время, «память», вообще стала работать гораздо тоньше и «на пониженных оборотах». Все еще подбрасывала «по доброте душевной» какие-то крохи, но очень скупо, размеренно и совсем нечасто. Однако сейчас это была именно Память с большой буквы. Возник даже эффект полного «погружения» в то самое прошлое. И она вспомнила по-настоящему.