Исход. Первый пояс

Что бы сделал Пратий, увидев двух вышедших из города десяток? Даже не вылез бы из своей резиденции. Да и остальные встречающие развернулись бы и бежали, поджав хвост. А я бы сейчас с верным отрядом...

Я бы что? Прервав поток невнятных мыслей, я постарался представить себе, что я иду по дороге с отрядом Волков. Отдаю им приказы. Они послушно убегают их выполнять: искать следы моих родных, устраивать привал, проверять кто ждет впереди на бревне. Послушно и молча. Но над Волками то и дело вспыхивают Указы, говоря мне, что каждый из ватажников имеет своё мнение, свои желания. Вот стоит рядом Мириот и улыбается мне, а над головой его наливается ярко-красным «Верность». Знал бы он, что благодаря мне Риквил, Таори, его дед и отец остались живы? Откуда? Ведь и я бы этого не знал. Зато он знал бы, что теперь в моей власти, став ничтожеством, безвольной куклой. Такой же, как и все орденцы. Я помню, как Гунир презирал Орден и тех, кто в него вступил.

Да, Мириот улыбается, но чего стоит ему эта улыбка? Какой боли? Я каждый день знал бы, что в голове Мириота бьётся об Указ лишь одна мысль: как ему вырваться, как освободиться от моей власти? А самый простой ответ: убить меня, сделать так, что моя смерть будет неминуема. Хотел бы я день за днём идти рядом с человеком, который желает мне смерти каждый миг?

Вряд ли.

Уже другими глазами я оглядел идущих вокруг меня Воинов Ордена. Хоть один из них желает смерти Ордену? Его разрушения? Нет. Потому ли это, что Орден следит кого брать в свои ряды? Выполняет обязательства? Изгоняет из послушников тех, кто недоволен Орденом? Не знаю. Неважно почему такое отличие от моей воображаемой сцены с Волками. Важно то, что никого из идущих сейчас рядом со мной я не заставляю делать то, что им не по сердцу. Они сами рады спасти Орден. А я ведь и впрямь в конце приведу их к предателю, который стал причиной гибели комтуров и старейшин. С Волками было бы всё не так. Идущие рядом сами присягнули на верность Ордену, сами сделали свой выбор. А Волкам я бы навязал свой. Даже сейчас я навязал свой выбор Тортусу и Лиоре, которые так и не дождались у стен города нападения сектантов. Лавочнику служителю. Даже Хтирою.

Хотел бы я сделать с Тортусом то же самое, что вообразил и с Волками? Встретить его на дороге, сначала наложить «Верность», затем приказать ему позвать всех, кто скрывается рядом, изменить Указ на Лиоре? Не хотел бы. Это честный ответ. Ни один из них не совершил ничего, на что я ответил бы созданием из них безвольных марионеток.

От этой мысли я даже сбился с шага.

Какое хорошее сравнение мне опять пришло в голову. Марионетки. Словно я и впрямь сектант, который бросает в бой безвольных, подчинённых ему людей. А ведь разница между нами не так уж и велика. Кому-кому, а уж мне ли, видевшему странные Указы над головами марионеток, об этом не знать? И что с того, что формации и массивы Ордена не считают ни меня сектантом, ни несущих мои Указы марионетками. Ведь, по сути, между нами нет разницы кроме инструментов. Я подчиняю людей сам, а сектант с помощью какого-то хитрого ритуала. Ещё не прошло и половины дня, а я уже второй раз наступаю в одну и ту же зловонную лужу. Разве только не пользуюсь приказом «убей». Как так выходит?

Дарсов Клатир. Да он же меня подначил своими словами:

— Можешь развлекаться с Указами как хочешь, но трёхцветные не смей трогать.

Вот уж развлечение, сравнивать себя с сектантом. Но ведь тех же орденских мастеров Указов никто не назовёт сектантами, хотя и мало найдётся тех, кто их любит. Я поправил себя. Не любит среди ватажников. Или таких, как Тортус, Кадор, которые из раза в раз страдали в каких-то интригах и получали на себя всё новые и новые Указы. Но так ли уж виноваты сами мастера? Даже Тортус обвиняет выжившего из ума Магистра, а не наложившего на него Указы и ограничения. Тортус знал, кто я, каков мой талант и дружелюбно со мной общался.

— Старший Ирам, что с вами? Рана?

Не знаю, что сумел увидеть в прорезях маски Хтирой, но от меня он отшатнулся.

А я с трудом удержался от того, чтобы сорвать маску, сжать виски руками, растереть до боли лицо, умыться по-пустынному, сдирая с себя песком мысли. Все до одной. Так, чтобы голова опустела. А затем стереть все Указы вокруг и развернуться, просто уйдя из города. Уйти к Рату, а затем дальше, к крепости Ясеня.

Но я не мог себе этого позволить. Тортус прав. Долги нужно отдавать. Как я там считал: идущие сейчас рядом со мной рады служить во благо Ордена. Пусть это благо и не совпадает с тем, что ему готовил магистр или Пратий. Пусть будет так. Они ему послужат. А во что превратится Орден после меня, зависит уже от других. Тортус, как ты там говорил на площадке в деревне Зариуса? Ты любишь глядеть, как воля одного превосходит волю другого? В этот раз ты пропустишь такое зрелище.

Глава 14