Исход (Том 2)

Едва слышно Лео ответил:

— Я пойду, проверю, пришла ли мама-Надин домой.

— Какого дьявола? Мы только что пришли сюда!

— Я хочу домой! — воскликнул Лео, оторвав взгляд от тротуара. То ли солнце слишком ярко отсвечивало в его глазах, и Ларри подумал: «Господи, да что же это такое? Он чуть не плачет».

— Секундочку, — сказал он Гарольду.

— Конечно, — ответил с улыбкой Гарольд. — Иногда дети стесняются. Я сам был таким.

Ларри подошел к Лео и присел на корточки так, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза.

— В чем дело, малыш?

— Просто я хочу домой, — сказал Лео, отводя взгляд. — Я хочу к маме-Надин.

— Ну, ты… — Ларри беспомощно замолчал.

— Хочу домой. — Мальчик быстро взглянул на Ларри. Его глаза сверкнули через плечо Ларри туда, где на лужайке стоял Гарольд. Затем он снова уставился на тротуар. — Пожалуйста.

— Тебе не нравится Гарольд?

— Не знаю… он нормальный… просто я хочу домой.

Ларри вздохнул:

— Сам дойдешь?

— Конечно.

— Ладно. Но мне, честно говоря, хотелось бы, чтобы ты пошел с нами и выпил колы. Я долго ждал встречи с Гарольдом. Ты ведь знаешь это?

— Да-а-а…

— И мы бы пошли домой вместе.

— Я не войду в тот дом, — прошипел Лео, на мгновение снова превратившись в Джо с пустыми, дикими глазами.

— Ладно, — поспешно сказал Ларри и встал. — Иди прямо домой. И держись подальше от шоссе.

— Хорошо. — И вдруг Лео выпалил тихим, свистящим шепотом: — Почему ты не идешь со мной? Прямо сейчас? Пойдем вместе! Пожалуйста, Ларри! Ладно?

— Господи, Лео, чего…

— Это я так, — пробормотал Лео. И не успел Ларри сказать и слова, как мальчик поспешил прочь. Ларри смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из вида. Затем он вернулся к Гарольду, обеспокоенно хмуря брови.

— Да ладно, все в порядке, — попытался успокоить его Гарольд. — Все дети странные.

— Да, уж этот наверняка, но у него есть на то право. Он многое пережил.

— Клянусь, так и есть, — поддакнул Гарольд, и на какое-то мгновение Ларри почувствовал недоверие, почувствовал, что столь поспешное сочувствие Гарольда к совершенно незнакомому мальчику такой же суррогат, как и яичный порошок.

— Ну хорошо, входите. — Гарольд сделал приглашающий жест. — Собственно говоря, вы мой первый гость. Франни и Стью заходили несколько раз, но они не в счет.

Его усмешка превратилась в улыбку, немного грустную, и Ларри вдруг охватило чувство жалости к этому мальчишке — потому что он действительно был всего-навсего мальчишкой. Он был одинок, а рядом стоял Ларри, прежний дружище Ларри, никогда слова доброго никому не сказавший, сплошь бравада и пустословие. Нет, это несправедливо. Пора прекращать быть таким недоверчивым.

— Я рад, — ответил он.

Гостиная была маленькой, но удобной.

— Я собираюсь все здесь обставить новой мебелью, когда получше разузнаю эти места, — сказал Гарольд. — Современной. Хром и кожа. Как говорят торговцы: «К черту бюджет! У меня карточка Хозяина».

Ларри от души рассмеялся.

— В подвале есть красивые бокалы, — продолжал Гарольд. — Я схожу за ними. Но если не возражаете, мне лучше воздержаться от шоколада — я не ем сладкого, пытаюсь похудеть, но вино мы обязательно попробуем, ведь это особый случай. Вы прошли через всю страну от штата Мэн, следуя за нами, ого, следуя моим — нашим — знакам. Это действительно что-то. Вам придется мне об этом рассказать. А пока присядьте в то зеленое кресло. Оно самое приличное среди всей этой рухляди.

Во время этого словоизлияния Ларри посетило последнее сомнение: «Он даже разговаривает как политик — гладко, быстро, бойко».

Гарольд вышел, а Ларри сел в зеленое кресло. Он услышал, как отворилась дверь, а затем тяжелые шаги Гарольда вниз по лестнице. Ларри огляделся. Н-да, бывают гостиные и получше, но с ковром и современной мебелью она будет выглядеть неплохо. Самое лучшее в этой комнате — камин. Красиво сработано, вручную. Но один камень в кладке держался непрочно. Ларри даже показалось, что его вынимали, а затем небрежно задвинули обратно. Оставив его так, словно кроссворд без одного фрагмента или повешенную криво картину. Гарольд все еще возился внизу. Ларри встал и легко вынул камень. Он уже было собирался вставить его поплотнее, как вдруг в углублении увидел книгу, ее обложка была припорошена каменной пылью, но не настолько, чтобы невозможно было прочитать единственное, оттиснутое золотом слово: «ЛЕТОПИСЬ».

Чувствуя легкий стыд от того, что он стал невольным свидетелем чьей-то тайны, Ларри вставил камень на место как раз вовремя — Гарольд поднимался по лестнице. На этот раз кладка была безупречной, и, когда Гарольд вернулся в гостиную, держа в руках по бокалу из дутого стекла, Ларри снова сидел в зеленом кресле.

— Пришлось задержаться, чтобы вымыть их, — сказал Гарольд. — Они немного запылились.

— Какие красивые, — заметил Ларри. — Я не могу ручаться, что это бордо не выдохлось. Может статься, мы будем угощаться уксусом.

— Волков бояться, — усмехнулся Гарольд, — в лес не ходить.